— Сейчас уже нет. Днём было больно, но когда я пришла домой, то выпила несколько глотков из бутылки с голубым вином, которое спрятано за кроватью папы, и стало почти не больно. Папа ничего не заметил.
— Ты пила… голубое вино? — Васёк не мог поверить.
— Я знаю, что это плохо, — сказала Оля. — Но мне говорили, что оно помогает снять боль, а мне было так больно, что хотелось плакать. Теперь не хочется.
Так вот в чем дело. Васёк присел перед девочкой на корточки и заглянул в её затуманенные глаза с сузившимися зрачками-иголками. Оля смотрела на него отрешённо, словно всматриваясь в глубокую даль тоннеля. Голубая дрянь была в ней, уводила её от него, от этой красной комнаты, от неё самой, избавляя от терзающей тело боли.
Ваську вдруг захотелось плакать. Как это всё неправильно. Учитель не должен был наказывать Олю так жестоко. А она не должна была вливать в себя голубую смерть. Все страшные события сегодняшнего дня померкли перед тем, что он испытывал сейчас — перед страшной, беспросветной, размалывающей кости тоской.
Красная лампа мигнула, на миг макнув их в чернильный мрак.
— Что будем делать? — спросила Оля.
— Не знаю. А чего ты хочешь? Давай поиграем в шахматы?
— Не хочу. Ты всё равно сильнее меня.
— Ну, нет, — улыбнулся Васёк через силу. — Ты же выигрывала у меня.
— Это потому что ты специально поддавался, чтобы я не огорчилась.
— Да не поддавался я!
— Нет, поддавался, — упрямо повторила Оля. — А знаешь, чего я хочу…
И она отключилась, ушла куда-то далеко. Так и сидела с глупо приоткрытым ртом, и слюна тянулась с губ на грязное ситцевое платьице. Васёк ждал, осторожно держа её за руки, чтобы она не упала с кровати.
«Ну зачем, зачем ты это выпила? Боль прошла бы через день… или два… а этот яд может поработить тебя навсегда».
— А? — наконец, недоуменно сказала Оля, замотав головой. Её светлые косички, ниспадавшие на плечи, метнулись за спину.
— Ты говорила, что хочешь чего-то.
— А, ну да. Давай пойдём и посмотрим фильм?
— Оль, ну какой фильм, — мягко возразил Васёк. — Уже поздно, ночь почти. В такое время выходить на улицу?.. А ты ещё и больная. Нет, давай потом. Завтра, хорошо?
— Я хочу сейчас, — сказала Оля. — Мне очень плохо, Вася. Я хочу фильм.
ebooksa