— Пришла в себя? — спросил Васёк, направляя луч фонаря на её лицо. Оля зажмурилась и поднесла ладони к глазам:
— Ты о чём?
— Вино перестало пьянить?
— Я не знаю… — она ощупала пальцами изуродованные губы и поморщилась. — Больно. Да, кажется, всё.
Васёк отвёл её руки вниз. Оля жмурилась, отворачивая лицо от беспощадного белого света.
— Если я узнаю, что ты ещё хоть раз пила эту дрянь…
— Не буду. Обещаю. Правда, Вась, я больше никогда этого не сделаю. Просто мне было очень больно.
— Тебе и в другой раз станет больно. Может, подерешься с девчонками из класса. Или папа тебя побьёт. Или поскользнешься и ударишься головой. И тебе опять захочется выпить голубого вина, чтобы оно тебе помогло.
— Нет, я не стану… — запротестовала она в отчаянии.
«Станешь», — подумал Васёк с напугавшим его самого безразличием.
— Ладно, поверю, — сказал он вслух. — Но если я узнаю, что ты нарушила слово, тогда расскажу твоему отцу, что ты крадешь у него голубое вино.
— Нет, — девочка замотала головой. — Нет! Он же меня за это…
— Вот именно. Поэтому хорошо подумай перед тем, как браться за бутылку в следующий раз. Оля, я не шучу. Я и правда скажу ему.
Черты её лица, заостренные бледным сиянием фонаря, мучительно исказились, и Васёк испугался, что она не выдержит, вскарабкается вверх по лестнице и убежит с рыданиями в ночь. Потом он вспомнил, что дверь погреба надежно закрыта, и Оля не сможет её поднять, и страх прошёл.
— Хорошо, — наконец, тихо сказала Оля, зажав в руке свою косичку. Васёк не был настолько наивен, чтобы успокоиться, но это было хоть что-то. Оля — девочка хорошая, может, и правда устоит перед соблазном…
Васёк оторвал провод от компьютера, и они выбрались наверх и вышли из склада. Ночь сгустилась ещё больше; луна сместилась на запад, крики стали громче, и на северной стороне небо озарилось мутным оранжевым заревом. Горел очередной дом, и наверняка некому было его тушить. Васёк только порадовался, что пожар не в той стороне, где расположен их дом.
Возвращались оба резвым шагом: Оля теперь не была одурманена, и Ваську не нужно было замедляться. Его тело налилось тяжестью, веки норовили слипнуться на ходу. Сегодня был очень длинный день, и все мысли сейчас крутились вокруг одного — поскорее добраться до дома и завалиться на кровать. Жалко, конечно, что с утра пораньше мама растормошит его, чтобы он опять пошёл в эту чёртову школу… «Прогуляю», — мечтательно подумал Васёк. Он весь день просидит в мертвяшках с пацанами, и если Шампур притащит пиво, как обещал, то будет совсем хорошо. Обошлось бы только без ещё одного убийства… Перед глазами вновь предстал Ганя, уходящий в жижу, и Васька передернуло. Он потёр глаза ладонями. Надо растормошить себя, а то ведь и правда на ходу отключится…
— Вась… — сдавленным голоском позвала его Оля из-за спины, и одновременно чей-то хриплый голос произнёс:
— Вот они, щенята.
Васёк повернулся влево всем телом в одном судорожном движении, будто его ударило током. Из-под кривой арки водопроводной трубы на них смотрели люди в балахонах с бесформенными белыми месивами на месте голов. Васёк не сразу понял, что это капюшоны. Людей было не меньше десяти.
ebooksa