– А о таком не забудешь, – невесело заметил Эз.
Тэлли повернулась к Дэвиду. Он печально сидел рядом с матерью, на столе перед ним стояла нетронутая чашка чая. Родители пока сказали не все о своих подозрениях. Но Тэлли догадывалась, что Дэвид не видит причин сохранять осторожность.
– А ты как думаешь? – спросила она у него.
– Ну… Ты же все знаешь о том, как жили ржавники, да? – спросил он. – Войны, преступность, всякое такое?
– Конечно. Они были безумцами. Они чуть не уничтожили весь мир.
– И из-за этого люди решили, что лучше не строить города в глуши, посреди дикой природы, что лучше оставить ее в покое, – произнес Дэвид, словно цитируя учебник. – И теперь все счастливы, потому что все выглядят одинаково. Все красивые. Ни ржавников, ни войн. Так?
– Да. В школе нам говорили, что на самом деле все очень сложно, но, в принципе, все примерно так.
Дэвид мрачновато усмехнулся.
– Может быть, на самом деле все не так уж сложно. Может быть, войны и все прочие пакости исчезли потому, что больше не стало противоречий, несогласия, не осталось людей, требующих перемен. Только толпы улыбающихся красоток и красавчиков да считаные люди, всем заправляющие.
Тэлли вспомнила о том, как они с Перисом перебирались через реку в Нью-Красотаун и глазели на свежеиспеченных красавцев и красоток, предающихся бесконечным развлечениям. Они с Перисом всегда твердили, что они-то уж ни за что не станут такими идиотами, такими тупицами. Но когда она его увидела…
– Когда тебя делают красивым, меняешься не только внешне, – сделала свой вывод Тэлли.
– Вот именно, – подтвердил Дэвид. – Ты начинаешь иначе думать.
Тэлли сжигает мосты
Они засиделись далеко за полночь и говорили с Мэдди и Эзом об их открытиях, о том, как они бежали из города, как основали Дым. Наконец Тэлли пришлось задать вопрос, который вертелся у нее на языке с той самой минуты, когда она вошла в дом.
– Но как же вы изменились? Я в том смысле, что вы были красивыми, а теперь…
– Подурнели? – с улыбкой спросил Эз. – Это было просто. Мы с Мэдди – специалисты по физической части операции. Когда хирурги создают красивое лицо, используется особый вид «умного» пластика, чтобы придать нужную форму костям. Когда нужно юного красавца сделать взрослым или пожилым, в этот пластик делают инъекции химического катализатора, и пластик становится мягким, как глина.
– Ого… – Тэлли зябко поежилась, представив себе, как ее лицо вдруг размягчается и из него можно лепить что угодно.
– При каждодневном введении этого препарата пластик постепенно тает и растворяется в организме. Лицо человека приобретает изначальные черты. Более или менее изначальные.
Тэлли удивленно вздернула брови.
– «Более или менее»?