Тэлли посмотрела ему в глаза и увидела, что его лицо снова светится, и оно снова показалось ей красивым, как раньше.
– Вот почему ты красивая, Тэлли.
От этих слов у нее на миг закружилась голова. Она словно бы смотрела в глаза красавца и падала, падала…
– Я?
– Да.
Она рассмеялась и замотала головой.
– Я красивая? С тонкими губами и глазами, посаженными слишком близко?
– Тэлли…
– С курчавыми волосами и приплюснутым носом?
– Не говори так. – Его пальцы скользнули по ее щекам, по почти зажившим царапинам, пробежались по губам. Тэлли знала, что на этих пальцах – жесткие, как деревяшки, мозоли, но почему-то ласка была нежной и робкой. – Это самое ужасное, что делают с вами, с любым из вас. Что бы ни делали с мозгами при операции, самый страшный вред вам наносят еще до того, как хирург берет в руки нож. Вам всем внушают, что вы – уроды.
– Конечно! Все!
– Значит, ты считаешь, что я урод?
Тэлли отвела взгляд.
– Бессмысленный вопрос. Тут дело не в отдельных людях.
– В отдельных, Тэлли. Именно в отдельных.
– Я в том смысле, что на самом деле никто не может быть… ну ты же знаешь, что с точки зрения биологии есть определенные вещи, которые у нас всех… – Она вдруг умолкла. – Ты вправду думаешь, что я красивая?
– Да.
– Красивее Шэй?
Они несколько секунд стояли раскрыв рты. Тэлли задала этот вопрос не подумав. И как только она могла выговорить эти ужасные слова?
– Прости.