– Здесь! Кэл, что нам делать? Мы заблудились!
Кэл на миг прикрыл глаза. «Это же мальчик должен говорить! – мелькнула мысль, а следом за ней другая, почти забавная: – Этот мальчик – я».
– Будем кричать, – ответил он, направляясь туда, откуда раздавался ее голос. – Перекрикиваться, пока друг друга не найдем.
– Так пить хочется! – На этот раз голос прозвучал намного ближе.
Кэл этому не поверил. Своему слуху он больше не доверял.
– Мне тоже. Но, Бек, мы отсюда выберемся. Главное – не паниковать.
В том, что уже успел запаниковать – пусть и ненадолго, – Кэл ей признаваться не собирался. В конце концов, она ему так и не призналась, от кого залетела, так что квиты. У него теперь тоже есть свой секрет.
– А как же мальчик?
Черт, ее снова почти не слышно! Чересчур перепуганный, чтобы соблюдать политес, Кэл, не раздумывая и на предельной громкости, выпалил то, что думал на самом деле:
– На хер мальчика, Бекки! Самим бы выжить!
В высокой траве терялись направления, терялось само время. Мир Дали с долби-стереозвуком. Брат и сестра шли на голоса друг друга, словно усталые дети, которым лишь упрямство мешает бросить игру и пойти ужинать. Голос Бекки звучал то ближе, то дальше, но Кэл так ее и не увидел. Иногда в их крики вклинивался мальчик, по-прежнему зовущий на помощь: однажды его голос раздался так близко, что Кэл нырнул в траву, раскинув руки, надеясь его схватить, – но там не было никакого мальчика. Лишь дохлая ворона без головы и с одним крылом.
«Здесь нет ни утра, ни вечера, – думал Кэл, – только вечный полдень». Но в тот самый миг, как у него возникла эта мысль, он заметил, что и небо над головой, и грязь, хлюпающая под промокшими ногами, становятся темнее.
«Будь у нас тени, – подумал он, – они бы сейчас удлинились, и мы могли бы по теням определять направление». Однако здесь, в высокой траве, не было теней. Кэл взглянул на часы – и без особого удивления обнаружил, что они остановились, несмотря на автоматический завод. Их остановила трава. В этом он не сомневался. Паранормальная трава, обладающая собственной злой волей. Они сошли с дороги – и оказались в каких-то, мать его, «Секретных материалах».
Прошло еще бог знает сколько времени, и он услышал, что Бекки разрыдалась.
– Бек? Бек!
– Кэл, мне надо отдохнуть. Надо присесть. Как же пить хочется! И у меня судороги.
– Схватки?
– Наверное, схватки. Господи, что, если у меня случится выкидыш прямо здесь, в этом проклятом поле?!
– Просто сядь и посиди, – приказал он. – Это пройдет.
– Спасибо, доктор! Я… – Пауза. А затем отчаянный крик: – Не подходи! Не подходи! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!