Поднимает пластиковый стаканчик, в котором ей подали вино к обеду, произносит «чин-чин» и отпивает.
Сосед поворачивается к ней. У него легкая, обаятельная улыбка.
– Никогда не был в Фарго. Только сериал смотрел. – Он прищуривается. – А вы в «Фарго» не снимались? По-моему, я вас там видел. Вы играли судебного эксперта или кого-то вроде него, а потом Юэн Макгрегор вас придушил.
– Нет, дорогой мой. Это был «Контракт на убийство», а с гарротой за мной бегал Джеймс Макэвой.
– Ах да, точно! Помню же, что видел, как вас убивают! И часто вам случается умирать?
– Постоянно. Один раз снималась с Ричардом Харрисом, он должен был забить меня до смерти подсвечником – и на это ушел весь день. Сорок дублей, пять перестановок камеры. Под конец бедняга просто валился с ног.
Сосед задумывается, затем широко открывает глаза, и Вероника понимает, что он вспомнил и фильм, и ее роль. Тогда ей исполнилось двадцать два, и во всех, без преувеличения, сценах она играла голой. Дочь Вероники однажды спросила: «Мама, когда ты открыла для себя одежду?» – «Сразу после того, как родилась ты, милая», – ответила она.
Дочь Вероники – настоящая красавица и тоже могла бы сниматься в кино, а вместо этого делает шляпы. Когда Вероника думает о ней, что-то сладко сжимается в груди. Чем она заслужила такую дочь: счастливую, уравновешенную, твердо стоящую на земле? Стоит подумать о себе – о своем эгоизме, нарциссизме, о том, какой была равнодушной и безалаберной матерью, сколько раз пренебрегала дочерью ради карьеры, – и кажется невероятным, что судьба наградила ее таким ребенком.
– Я Грег, – представляется ее сосед. – Грег Холдер.
– Вероника д’Арси.
– Что привело вас в Лос-Анджелес? Съемки? Или вы там живете?
– Летела встречать апокалипсис. Я играю мудрую старуху в пустыне. По крайней мере, кажется, это была пустыня. Мне показали только зеленый экран. Надеюсь, настоящий апокалипсис случится не сегодня и не завтра: хотелось бы, чтобы фильм успел выйти. Как вы думаете, это возможно?
Грег смотрит в окно, на облачный пейзаж.
– Конечно. Это же Северная Корея, а не Китай. Что они нам сделают? У нас апокалипсиса не будет. Вот у них – может быть.
– А сколько людей живет в Северной Корее? – интересуется девочка с другой стороны прохода, чернокожая девочка в забавных огромных очках.
Она как-то очень по-взрослому наклонилась к ним и внимательно слушает разговор.
Ее мать, натянуто улыбнувшись Грегу и Веронике, трогает дочь за плечо.
– Милая, не надоедай другим пассажирам!
– Она мне вовсе не надоедает, – возражает Грег. – Не знаю, малышка. Но многие из них живут на фермах, рассеянных по всей стране. Большой город там, кажется, только один. Что бы ни случилось, думаю, с большинством тамошних жителей все будет в порядке.
Девочка выпрямляется в кресле, задумывается, потом наклоняется к матери и что-то ей шепчет. Мать зажмуривается и мотает головой. Интересно, думает Вероника, сознает ли она, что все еще держит дочь за плечо?