Полный газ

– Дыхание? – прошептал юноша.

– Дух королей, – с легким кивком подтвердил Фоллоуз. – Дыхание льва, слона, леопарда, буйвола и носорога. Они нейтрализуют вред, причиненный отравителем, генералом Гормом, пробудят ее и мир вместе с нею.

Опустошив каждый из пустых пузырьков, Фоллоуз вздохнул и устало вытянул ноги.

– Как я ненавижу обувь. Господь избавил мой род от обуви. А уж эти ваши жуткие, неуклюжие ступни!

Кристиан перевел взгляд на черные блестящие копыта, которыми оканчивались лодыжки Фоллоуза, и не закричал лишь потому, что сил у него уже не оставалось.

Фоллоуз заметил его ужас, и губы его тронула легкая усмешка.

– Мне пришлось ломать лодыжки – дробить и сращивать заново, понимаешь? Когда я впервые попал в ваш мир. Потом исправлять, уже с помощью врача, которому был обещан миллион долларов за молчание, и он получил его, звонкой монетой.

Фоллоуз отвел в сторону кудрявую прядь и указал на кончик уха.

– К счастью, я не горный фавн, а обычный, равнинный. У горных уши как у оленей из вашего мира, а у нас – как у людей. Хотя я с радостью дал бы обкорнать себе уши ради нее. Да что уши! Сердце бы вырвал и преподнес ей собственными руками – влажное, истекающее кровью, стучащее.

Фоллоуз поднялся и сделал шаг к Кристиану. Факел, который он ни на секунду не выпускал из рук, поменял цвет с голубого на пронзительный, ядовито-зеленый. Посыпались искры.

– Мне и факел не нужен, – продолжал он, – чтобы понять, кто ты есть. Можно было и рисунки не смотреть, и так ясно, что у тебя на душе.

Он кинул блокнот к ногам Кристиана.

Кристиан опустил глаза на карандашные наброски: головы льва, зебры, девочки, мужчины, ребенка… Ветерок лениво листал страницы: оружие… охота… Кристиан перевел остекленевший, перепуганный взгляд на факел.

– Почему он меняет цвет? Во мне же нет никакой угрозы!

– Чарн не очень хорошо разбирается в терновых факелах. Они меняют цвет не вблизи угрозы, но вблизи порока.

– Я никогда никого не убивал! – возразил Кристиан.

– Верно. Только радовался, когда убивали другие. Кто хуже, Кристиан, – тот, кто в открытую идет на поводу у своей злобной натуры, или тот, кто не пытается его остановить?

– Вы сами убийца! В Африке вы стреляли в льва!

– Я отправился в Африку, чтобы освободить столько моих царственных друзей, сколько смогу. Что и сделал, перечислив не такие уж большие деньги в правильные руки. Дюжина слонов и пара дюжин жирафов. Львов я заразил одной из болезней вашего нечистого мира, чтобы вернуть им достоинство и свободу. Что касается старика, которого я застрелил, он и так готов был прыгнуть в высокие травы небесной саванны. За день до охоты я попросил у него прощения, и он даровал мне его. Ты ведь тоже с ним говорил, сразу после выстрела. Помнишь, что ты сказал ему, пока он истекал кровью?

Лицо Кристиана сморщилось, в глазах защипало.