Страна ночи

Если вам когда-нибудь выпадет шанс засвидетельствовать смерть целого мира – откажитесь.

Эллери Финч сам не знал, что делает, когда сломал золотую клетку, где держали Алису Прозерпину, Алису Кру, Трижды-Алису, и выпустил ее на волю. Но вскоре ему пришлось узнать.

После ухода Алисы из Сопределья в ткани его мира осталась дыра. Вся его жизнь здесь долго была подчинена одной цели – спасти ее. Это была его навязчивая идея, его искупление. Он смотрел издалека, как она росла – пленница своей сказки. Наконец он ее освободил – не без чужой помощи. Или, как он догадывался, это сама Алиса в конечном итоге спасла себя. Но началось все с него.

Он думал, что на этом все кончено. Когда они прощались, на ней было тяжелое платье, напоминавшее наряды из коллекции «МакКуин», и туфли, будто сплетенные из паутины, глаза были ярко, отчаянно карими, а вокруг все еще витал запах ее оборванной сказки.

Он видел, как она исчезла за коварной линией горизонта Сопредельных земель, укатила на своем ржавом красном велосипеде. С ее уходом оборвалась последняя ниточка, связывавшая его с прежней жизнью, той, которой он жил на Земле. Их общая сказка кончилась.

Теперь у него была своя жизнь в Сопределье. И еще какая жизнь. Мир, ради которого он пожертвовал благопристойным существованием и пролил столько крови, был прекрасен и удивителен, неисчерпаем и непредсказуем. Деревья тут рассказывали сказки. Трава питалась ими. Никогда еще ни одна книга так не захватывала Финча. Здесь были лоскутки неба, где звезды рассыпались живым фейерверком, ручьи, где девушки с мертвенно-бледной кожей и заляпанными тиной волосами распевали лягушачьим хором и смотрели на него голодными глазами. Здесь у него были друзья – такие же беженцы из другого мира, которые без слов понимали, сколько шрамов он носит внутри, помимо тех, что видны снаружи.

В первые дни после ухода Алисы он старался почаще напоминать себе, почему не ушел с ней. Вместе с друзьями – Аленом, коренастым швейцарцем, работавшим в таверне, и Львом, немногословным венесуэльцем, владевшим небольшой кузницей, – купался нагишом в пруду за рухнувшим замком при свете ламп, расставленных по всему берегу. Вместе они прошли через бесконечное лето, царившее в самом сердце Сопределья, и через полдень холодной весны, и через огненную полосу осени, и через тихие чертоги зимы, такие колдовские и безмолвные, что, бродя среди деревьев, каждый чувствовал себя будто в храме. Однажды ночью они разбили лагерь в бухте со сверкающим песком, куда каждую ночь приходил на водопой белый олень и плакал человеческим голосом, глядя на звезды.

У них впереди были еще годы на то, чтобы изучить все повороты сказок и привыкнуть держаться безопасных тропинок. Ничего такого уж сложного в этом не было. Но через десять дней после Алисиного ухода, в серебристый час перед рассветом, Финч проснулся в спальном мешке на холодном песке бухты, и рядом с ним сидела девочка.

Он молчал. И она тоже. Она была младше его – лет двенадцати-тринадцати, с темно-синими глазами и серьезным лицом. В руке она держала компас.

Она была из сказки. От нее шел терпкий сказочный аромат, и кожа светилась, как в рекламе косметики. Ей неоткуда было здесь взяться. Она не должна была его заметить и, уж конечно, не должна была вот так сидеть над ним, словно дожидаясь, когда он заговорит. Если его приятели тоже не спали, то из трусости предпочли себя не выдавать. Наконец Финч не выдержал молчания.

– Привет, – выдохнул он.

– Здравствуй. – Голосок у девочки был хриплым, как у Пепперминт Пэтти [4].

– Э-э-э… Тебе что-то от меня нужно?

Она пожала плечами. Сказать ей было нечего, но и уходить она не собиралась. Ни с того ни с сего Финча вдруг обуял приступ социофобии.

– Меня зовут Эллери. Финч. – Непохоже, чтобы она намеревалась его убить, но все-таки… Может быть, ей труднее будет это сделать, если она будет знать его имя.

– А меня Ханса, – ответила она. – Я должна сегодня быть в другом месте. Но я решила, что не хочу туда. – Вид у нее был такой, словно она немножко гордится своей смелостью, но немножко и удивляется ей. – Бабушка, наверное, рассердится.

Ханса… Ханса-Странница. Внучка Луны, героиня одной из сказок Алтеи Прозерпины. Финч усилием воли сдержал нарастающую панику.

– А где ты должна быть?

Она отмахнулась от этого вопроса, как от назойливой мухи.

– Не хочу об этом говорить, – загадочно ответила она и встала. Из-за ее плеча выглянул яркий острый краешек восходящего солнца. – Ну, прощай.