– Что означает лаксагарр? – спросил он. – И почему ты отрезал Боси язык?
Вик моргнул и недоумевающе уставился на него, потом на констебля:
– И ради этого ты меня разбудил?
– Я тебя разбудил, потому что у меня возникла мысль, – сказал констебль.
– Я с вами понапрасну трачу время.
– Вы будете драться, и Арент проиграет.
Глаза Арента сузились от удивления. Констебль наконец отошел от стены и заговорил таким тоном, будто успокаивал взбесившегося быка в поле:
– Боцманов не назначают, ими становятся самые сильные, и слышал я, что уже есть желающие перерезать тебе глотку. – Констебль нервно облизал губы. – Так покажи всем свою силу. Уложи Арента на лопатки, и тебе будут подчиняться беспрекословно, сам знаешь.
Выражение лица Вика изменилось. Эта мысль явно пришлась ему по душе.
– Ты сам говорил, что это твое последнее плавание, – продолжал констебль. – Что тебе надо кормить голодные рты, а денег не хватает.
– Поболтай еще про мои дела, и я тебе кровь пущу! – прорычал Вик, но было ясно, что он прикидывает выгоду.
Арент осознавал, какое впечатление его размеры производят на окружающих, и научился предугадывать, когда соперник трусливо отступит, а когда пойдет на него с кулаками в обиде на то, что Арент не хочет уменьшаться в его присутствии.
Вик расчетливо оглядел Арента, отметив, что он пригибается, чтобы не задеть потолок, и полностью заслоняет собой дверной проем, и спросил, почесывая ухо грязным пальцем:
– А взамен ты хочешь получить ответы на твои вопросы, так?
Арент кивнул.
– И больше ничего?
– Ничего, – подтвердил Арент. – За твои ответы я заплачу своим унижением.
Вик обратил злобный взгляд на констебля:
– А ты что с этого поимеешь, жадный старый хрыч?
– Поставлю против Арента, – хихикнул констебль. – Уж точно один такой буду.