– Мы услышали скрежет, а потом что-то упало, – пояснил Арент.
На лице Ларма появилось виноватое выражение.
– Может, тут ищут лохмотья прокаженного, – неубедительно соврал он.
– Нет, где-то ближе, – возразила Сара.
– Я ничего не слышал.
Сара огляделась, но в трюме было темно, а свеча светила ярко. Она высвечивала лицо Ларма, а все остальное тонуло во тьме.
– Почему ты не сказал, что дружил с Боси? – спросил Арент.
– А я и не дружил.
– У вас обоих половинки амулета, – сказал Арент. – Это означает, что ты получишь его жалованье после путешествия. Значит, вы были близкими друзьями.
– Не твое дело, – огрызнулся Ларм и взял поднос со свечой; пламя дрогнуло.
– Неужели вы не хотите узнать, кто его убил? – спросила Сара. – И кто помог ему взобраться на ящики, а потом сжег его заживо?
Ларм нервно облизал губы.
– Или ты и так знаешь? – медленно произнес Арент. – И не хочешь, чтобы мы узнали?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – огрызнулся Ларм.
– Тогда расскажи, – сказал Арент.
– Думаешь, я не хочу узнать правду? Думаешь, я рад тому, что нас хотят потопить? Я не могу с тобой говорить. Ты – солдат.
– А со мной? – отозвалась Сара.
– Вы – женщина. Это не лучше.
– Да боже мой, – сказала Сара, сердясь на него за упрямство. – Нас тут всего трое, и кругом темно. Какая разница, кто мы?
Ларм сердито покачал головой, наставив палец на Арента и Сару: