– Чтобы тот его убил, – заключил Сэмми.
– Но зачем Эмили де Хавиленд столь усердно защищать имя, которое мы все равно бы узнали? – спросила Сара. – Она села на корабль под вымышленным именем, составленным из букв настоящего. Но она хотела, чтобы в итоге ее разоблачили.
– Может, важно, когда именно? – неуверенно предположил Арент.
– Все это уже не имеет значения! – вскричал Кроуэлс, мотая головой. – Старый Том пригрозил, что после трех святотатственных чудес каждого, кто ему не подчинится, ждет кровавая расправа. Теперь единственный способ остановить его – найти эту Эмили де Хавиленд, связать по рукам и ногам и швырнуть за борт.
– Утопить ведьму, – сухо сказала Сара. – Ничего нового.
70
Лица собравшихся в кают-компании были угрюмы. Качающийся фонарь отбрасывал тени на стены. В центре стола лежала книга из каюты виконтессы, и все старались сесть от нее подальше. К своему сожалению, они уже видели, что внутри.
После смерти генерал-губернатора власть над кораблем перешла к мастеру-негоцианту, который вовсе не радовался такому повороту событий. С посеревшим лицом он расхаживал взад-вперед мимо окон и время от времени проводил пятерней по редеющим волосам. Занять руки ему было нечем – вина не осталось.
Даже его драгоценные перстни потускнели.
– У нас десятки погибших, и среди них – сам генерал-губернатор, – констатировал Рейньер ван Схотен. – Надо положить этому конец, пока корабль еще можно спасти. – Он наставил на Арента обвиняющий перст. – Ваш дядя велел вам отыскать демона, когда метка появилась на парусе. Почему вы упустили из виду тот факт, что виконтесса Дилвахен – это Эмили де Хавиленд?
– Можно подумать, остальные что-то подозревали, – хмыкнул Сэмми, закинув ноги на стол.
Несмотря на все происходящее, он нашел время ополоснуться соленой водой и облачиться в чистую одежду, которую захватил с собой Арент. Вымытый, напудренный и надушенный, Сэмми впервые за несколько недель стал почти прежним собой, хотя было заметно, что он очень исхудал, а его голос слегка дрожит.
– Кроме того, мы не знаем наверняка, что это одно и то же лицо, – продолжал Сэмми. – Нам известно лишь, что кто-то поднялся на борт, скрываясь под именем, составленным из букв фамилии Хавиленд. Либо сама Эмили так развлекается, либо кто-то решил нас одурачить. Не делайте поспешных выводов, мастер-негоциант. – Сэмми хихикнул и потер руки. – Какое чудесное дело! Если бы ко мне пришли с таким в Амстердаме, я бы запрыгал от радости.
– А кто вас вообще выпустил? – огрызнулся ван Схотен, возмущенный легкомысленным поведением сыщика.
– Я, – ответил Арент, сложив руки на груди. – Дядя умер, а с ним умерла и единственная причина, по которой Сэмми арестовали. Три святотатственных чуда свершились, и надо, чтобы Сэмми расследовал дело, а не гнил заживо в жуткой конуре.
Присутствующие забормотали что-то в знак согласия, и ван Схотену пришлось нехотя признать свое поражение.
– Так где же виконтесса? – спросил он.
– Не знаю, – признал Сэмми. – Кто-нибудь вообще ее видел?
– Один раз, – сказал Кроуэлс, который стоял, опершись ладонями о стол, и все это время о чем-то размышлял. – Серое платье и длинные седые волосы. Почему-то напомнила мне Воса. Такой же странный, пустой взгляд. Рявкнула из полумрака, чтобы я ее не тревожил попусту.
– А каютные юнги? Кто-нибудь заходил к ней? – спросил Сэмми.