Братья Карамазовы. Продолжерсия

22
18
20
22
24
26
28
30

– Нет, это еще не все. Только я дальше буду говорить уже от себя. Подожди только… Дай отдышаться.

– Хочешь я продолжу за тебя?

Иван снова какое-то время пристально вглядывался в Алешу:

– Ну, давай, завершай…

– Нет, я только продолжу, а завершать будешь ты. Итак… Любовь извратили – Бог убит на кресте. Любовь умерла – умер и Бог. И сейчас стало еще хуже, чем когда-либо, ибо в жизнь вступило поколение «барабанщиков». «Есть ли Бог или нет – по барабану!» Это уже не атеизм, это уже дьяволизм, ибо уже «все равно». Есть ли Бог или нет – не важно, ибо «мне и так все позволено», ибо высшим мерилом стала не любовь к ближнему, а самолюбие, не любовь, а высшее извращение любви, не любовь, а антилюбовь, не любовь, а замаскированная любовью ненависть… Так?.. Так ты бы продолжил?..

– Ну хорошо – пусть будет так. Ты перескочил через несколько этапов, но впрочем, и хорошо, а то наша легенда затянулась… Однако же… Послушай, ведь это же…Ты ничего не заметил?..

Алеша сделал движение, будто хотел оглянуться назад.

– Не заметил, что теперь Христос заговорил через тебя?..

Алеша не сразу ответил, сначала поведя головой по сторонам, как бы стряхивая непрошенное наваждение:

– Нет, Иван. Этого не могло быть. Это всего лишь мы с тобой. Каждый из нас говорил от себя. Настоящий Христос, к примеру, никогда бы не назвал людей скотами, как это делает твой Христос.

– Неужели?.. Ты правда так думаешь? Ты думаешь, что Он побоялся бы дать людям их истинное определение?..

– Они не могут быть в Его глазах скотами.

– Да они уже были в Его глазах и устах – я сейчас тебе перечислю, что вспомню… Так – родом прелюбодейным и грешным, порождением ехидниным, дьявольским отродьем… А Петр и самим сатаной успел поименоваться… Так что, Алексей, скоты – это точное наименование большинства людей.

– Нет, скотами, если они и стали, то не по своей воле – их в скотов превратили.

– Понимаю, на что намекаешь.

И вслед за мгновенно повисшей тишиной, какое-то напряжение, даже словно раздражение, причем, взаимное, появилось между Иваном и Алешей, словно оба брата прошли уже точку максимального сближения и теперь неизбежно будут все дальше удаляться друг от друга.

– Как же завершается твоя поэма? – уже не глядя на Ивана, спросил Алеша.

– Догадайся сам.

– Молчанием?

– Да, молчанием… Какие тут могут быть слова между Христом и Богом? Им все известно друг о друге заранее.