- Ш-ш-ш, - сказала она, прижимая к губам заплесневелый палец. - Я привела своих друзей, но ты должна вести себя тихо. Очень тихо.
Лиза напряглась, ее дыхание участилось. Ей показалось, что к горлу подступает что-то густое и слякотное. Она стиснула зубы.
- Хорошо, - выдавила она. - Я буду вести себя очень-очень тихо.
- Ты должна, - предупредила ее Червь. - Генри сказал, что я не должна брать своих кукол из потайной комнаты, иначе он их заберет.
Лиза сглотнула.
- Закрой глаза, - сказала Червь.
Червь зажгла остальные свечи – высокие тонкие свечи, похожие на те, что можно увидеть на праздничном столе в День Благодарения или в рождественской рекламе. Лиза закрыла глаза и стала ждать, что будет дальше, потому что знала, что это будет невероятно плохо, но если она хочет выбраться отсюда целой и невредимой, то должна быть в восторге от того, что покажет ей Червь. Никакого отвращения. Никакого ужаса. Абсолютный восторг.
Вонь гниения была удушающей.
- А теперь открой глаза, - прошептала Червь.
Лиза так и сделала и подавила рвущийся из горла крик. И все же с ее губ сорвался тихий сдавленный стон. Горячий лихорадочный пот выступил на ее лице, а зубы непроизвольно застучали, когда ледяной холод пробежал по ее телу, вниз по животу и вверх по спине.
Друзья Червя.
Их было трое, и Червь представила их как Дирдри, Билли и Толстик. Да, они были маленькими, как куклы, но раздутыми и отвратительными, трупоподобными существами с почерневшими лицами и пухлыми мясистыми тыквами вместо голов. Они были пухлыми, мягкими и невыносимо гротескными, все они разлагались и лопались от личинок. Маленькие, жалкие вещицы, украденные из созревающих могил и сшитые замысловато, чтобы они не разваливались.
- Они тебе нравятся? - спросила Червь. - Ты им нравишься. Они думают, что ты очень красивая, и хотели бы играть с тобой. Хочешь поиграть с ними, Лиза?
Лиза обнаружила, что не может говорить. Ее мозг пошатнулся, рассудок, как что-то теплое и податливое, осел в бассейне ее черепа. Ее язык казался толстым, губы онемели... как будто рот был наполнен холодной неподатливой смолой. Она опасно балансировала на краю пропасти. Между "здесь и сейчас" и бездонной черной засасывающей дырой безумия, открывающейся внутри нее.
Слезы текли по ее лицу, она пыталась заговорить.
- Лиза?
- Да... да, я хочу поиграть с ними.
Червь присела на корточки и уставилась на нее.
- Почему ты плачешь?