Я все же нашла в себе силы признать, что даже моя прическа не могла ее испортить, потому что Лиззи обещала вырасти настоящей красавицей.
Рядом с сестрой крутился ее постоянный спутник, Томас Лайтингер, школьный друг и охранник – тот, кто никогда не давал ее в обиду. Только вот уберечь сестру от столичной родни Томасу оказалось не под силу, это была уже моя забота.
Гости постарше в шумных детских забавах не участвовали – часть мужчин облюбовала ту самую палатку на входе. Остальные, а также их жены и старшие дочери либо расположились на пледах в саду, либо прогуливались по дорожкам. Увидела я и Азалию Уилсон – стоя неподалеку от пруда, она что-то втолковывала двум дамам постарше.
И да, моя родня тоже прибыла на день рождения Нэнси.
Тетя Азалия настояла на том, чтобы я обязательно взяла с собой и ее, и мою кузину, надавив на то, что они якобы будут следить за тем, как я стану исполнять наш договор. Но потом оказалось, что с нами едут еще и дядя, и Кейт Истром. Хорошо, хоть Лоуренса не было – тот собирался заночевать в Ольсене, прислав записку, что вернется домой только к вечеру сегодняшнего дня.
Впрочем, я догадывалась об истинных причинах столь навязчивого поведения родни, и наш договор с тетей Азалией тут был совершенно ни при чем.
После крайне неприятного инцидента с кражей ожерелья графини Астон тете стали приходить отказы. Несколько семей заявили, что не смогут принять приглашение на утренний чай или же на очередной прием, который Азалия Уилсон собиралась устроить в стенах «Поющей Ивы». Ссылались на важные дела, но я подозревала, что причиной их недоверия стала пошатнувшаяся репутация столичных Уилсонов.
Тетя была готова на все, чтобы ее исправить, – Уилсоны собирались показываться в обществе и вести себя как ни в чем не бывало, надеясь, что очень скоро это самое общество обо всем благополучно забудет.
Приглашение для них я все-таки достала – написала Нэнси, и та тотчас же прислала ответную записку с яркой карточкой для Илейн Уилсон.
К тому же в записке Нэнси намекнула, что у нее возникла грандиозная идея, о которой она обязательно расскажет мне в «Стрекозе». Я терялась в догадках, что бы это могло быть, – меня не оставляло ощущение, что подруга придумала, как изловить вора.
Подумав о воре, я повернула голову.
Илейн с Кейт Истром расположились неподалеку от нас с Марион. Расстелили свой плед в непосредственной близости к дорожке, проходящей возле пруда, затем чинно уселись, расправив подолы. Поставили рядом с собой корзинку и принялись глазеть по сторонам.
Явно выглядывали достойных джентльменов, которые могли бы скрасить их одиночество.
Только вот среди приглашенных Нэнси вряд ли были те, кто мог подойти столичным красоткам, – подруга увлекалась магией и учебой, заявив, что замужество не входит в ее планы до того момента, пока она не закончит Академию. Так что Илейн с Кейт продолжали скучать в полном одиночестве.
Наконец, к нам снова подбежала раскрасневшаяся Нэнси.
– Представляешь, детвора называет твою тетку леди Акацией, – плюхнувшись на плед, заявила она. – Это все Томми Лайтингер затеял. Знали бы вы, как ее это злит!
– Могу представить, – усмехнулась я.
– Твоего дядю я тоже видела. Он в первой палатке, и, кажется, очень скоро придется его оттуда выносить. Нет, Марион, он жив! Просто доберет до своей нормы…
– И заснет, – кивнула я.
Судя по всему, Персиваль Уилсон твердо решил держать заданную планку, не собираясь провести ни единого трезвого дня в деревне.