— Нет, — сказала Фаина.
— Какое «нет»? — засмеялась Кокетка. — За «нет» будешь бита ремнем, красный узенький помнишь? «Мамочка, не красным, возьми папин широкий!» — заверещала она ломаным детским голосом.
Дверь за моей спиной осталась открытой. Женщины в теплых халатах с хмурым любопытством заглядывали в комнату, подошел крупный мужик в спортивном костюме, почесал пузо, спросил, что тут творится и кто орет.
— Чего вы все смотрите? — зашипела Кокетка, хватая свою сумку и запихивая в нее одежду со стула и косметичку. — Идите отсюда, мы сейчас же уедем, тихо будет… Эй, конопатая, ну-ка вызывай лифт!
Странно, но подъемник наверху тут же загрохотал, кто-то спускался в шахту. Кокетка продолжала собираться, бормоча.
— Опозорить она меня собралась… Ты врешь все про Женю, да? Нагуляла от одноклассника какого-то, за школой ноги раздвигала, да? А теперь врешь, чтобы меня ранить, сердце материнское порвать, неблагодарная тварь…
Фаина обошла ее по стеночке, выглянула в коридор. Мариночка шагнула вперед, потянулась к ее дрожащей руке. Фаина была бледна до прозрачности, как кристалл соли на свет, глаза казались огромными, темные волосы рассыпались по плечам.
— Не надо! — воскликнула я, но девочки взялись за руки и одновременно повернулись ко мне.
— Надо! — сказали они двойным голосом. Я задрожала.
— Идите спать, — сказали девочки толпе в коридоре. Люди без слова повернулись и разошлись, зевая и глядя прямо перед собою, будто сомнамбулы.
— А ну отойди от нее, дебилка рыжая, — велела Кокетка. — Не смей ее трогать, вшами детдомовкими делиться…
Девочки повернулись к ней — синхронно, слажено, с одинаковым выражением на лицах.
— Мариночка, Фаина! — взвизгнула я, чувствуя, как соляная порода под ногами мелко задрожала. — Девочки, мы под землей! Над нами тысячи тонн соли!
— Что тут происходит? — закричал из коридора Миша Изюбрин. — У нас землетрясение? Эвакуируемся?
В эту секунду с потолка камеры откололась тяжелая и плоская глыба соли и с глухим стуком впечаталась в макушку Кокетки, та странно как-то хрюкнула или всхрапнула и упала, как подкошенная. Миша бросился к ней.
— Да что ж тут такое? Тащи аптечку, Бетка! Что за чертовщина? Тут же крепко все, сто раз инженеры проверяли, и каждый месяц с инспекцией проходят!
Мы подняли Кокетку с пола и уложили на кровать — она была как тряпичная кукла, большая, тяжелая, мягкая. Я сбегала за бинтами и аптечкой — в коридорах было совершенно пусто и тихо, из-за занавесок то тут, то там раздавался храп, сопение, тихое сонное причмокивание, взрослые спали глубоким сном, как велели им дети. Самих девочек нигде видно не было.
— Черт, кровит сильно как, — бормотал Мишка, ощупывая края раны на Кокеткиной голове. — Череп вроде не проломлен, но сотрясение будет сильнейшее…
— И что тут у вас… у нас? Откуда боевые потери? — в дверях стоял Терехов, совершенно трезвый, пахнущий зубным порошком, будто и не он четыре часа назад сидел пьяный и расхристанный у себя в кабинете.
— Вы видели Фаину и Мариночку? Их нужно срочно найти и…
ebooksa