Неттл помолчала, а зачем мягко сказала:
— Я знаю, у тебя добрые намерения. Ты хочешь сделать все правильно, но, Фитц, я просто сомневаюсь, что ты сможешь. Ты ведь сам говорил, что никогда не заботился о таком маленьком ребенке, как она.
— Нэд был моложе, когда я взял его!
— Нэд был нормальным.
Не думаю, что она намеренно использовала это слово, прозвучавшее так грубо.
Я встал и твердо сказал своей старшей дочери:
— Би тоже нормальная. Нормальная, такая, какая есть. Она остается здесь, Неттл, и в ее маленькой жизни ничего не изменится. Здесь, где живут ее воспоминания о матери.
Неттл заплакала. Не от скорби, а от усталости. И было видно, что она собирается бросить мне вызов и причинить боль. Слезы катились по ее лицу. Она не рыдала. Я видел, как напряглась ее челюсть, знак решимости. И знал, что не позволю ей увезти Би. Кто-то должен был сломаться, обоим выиграть не получится.
— У меня есть право на мою младшую сестру. Моя мать ожидала бы этого от меня. И я не могу позволить ей остаться здесь, — сказала Неттл. Она посмотрела на меня, и в ее глазах я прочитал холодное сочувствие моему положению. Сочувствие, но не сострадание. — Возможно, если я найду хорошую сиделку в Баккипе, она сможет иногда привозить ее сюда, — предложила она с сомнением.
Я чувствовал, как нарастет мой гнев. Кто она такая, чтобы сомневаться в моих возможностях? Ответ оказался подобным пригоршне ледяной воды в лицо. Она была дочерью, от которой я отказался в пользу службы королю. Я посмотрел на нее другими глазами. Она больше всех имеет право считать меня бездарным отцом. Я отвернулся от обеих дочерей.
— Если ты заберешь ее, я останусь совсем один.
Слова получились полными жалости к себе, и я тут же раскаялся, что произнес их.
Неттл заговорила мягче и нежнее, чем заслуживало такое эгоистичное заявление.
— Есть выход. Закрой Ивовый лес. Оставь немного слуг для его поддержания. Собери вещи. Вернись со мной в замок Баккип.
Я открыл рот, чтобы возразить, но понял, что мне нечего сказать. Никогда не думал о том, чтобы вернуться в замок Баккип хотя бы на день. Какая-то часть моей души затрепетала от этой возможности. Нет нужды противостоять этой пропасти одиночества. От нее можно просто убежать. В Баккипе я бы снова увидел старых друзей, залы крепости, кухни, парильни, конюшни, крутые улицы города…
Внезапно мой восторг прошел. Пустота. Нет Молли, нет Баррича, нет Верити, нет Шрюда. Нет Ночного Волка. С каждой смертью пустота становилась все шире.
Нет Шута.
— Нет, — сказал я. — Я не могу. Там ничего нет для меня. Только политика и интриги.
Сочувствие в ее лице исчезло.
— Ничего, — повторила она сухо. — Только я, — она откашлялась. — Чейд, Дьютифул, Кетриккен и Олух.
ebooksa