Она прижала колени к груди и обхватила их руками, превратившись в маленький тугой комочек. Спрятала свой секрет, догадался я. Какая-то неопределенность почудилась мне. Здесь было что-то большее, чем я знал. Я отвел от нее взгляд. Не смотри на нее. Ей всего девять. Как такой маленький человечек может скрывать большой секрет? Я подумал о себе в девять лет.
Она не ответила. Вместо этого она спросила:
— Как ты это делаешь?
— Делаю что?
Она слегка качнулась, пожевала губу.
— Сейчас ты держишь это в себе. Не разливаешь.
Я потер лицо и решил позволить ей вести разговор, даже если она затрагивает столь болезненную тему. Пусть она привыкнет говорить со мной… а я — слушать ее.
— Ты имеешь ввиду, что мне было грустно? Что я не плакал сегодня?
Голова нетерпеливо покачалась.
— Нет. Я имею в виду все.
Опять наклонилась и искоса глянула на меня.
Я подумал и мягко заговорил:
— Постарайся выразиться понятнее.
— Ты… кипишь. Как большой чайник на кухне. Когда ты проходишь мимо, идеи, образы и мысли выходят из тебя, как пар из горшка. Я чувствую жар и запах того, что кипит в тебе. Я стараюсь задержать это, но оно обливает и обжигает меня. А сейчас, когда моя сестра была здесь, ты вдруг прикрыл это крышкой. Я все еще чувствую тепло, но ты убрал пар и запахи… Вот! Сейчас! Ты придавил крышку и жар уходит.
Она была права. Я это сделал. Пока она говорила, во мне рос ужас. Она не думала о Скилле, как я, но описание получилось очень четким. И в тот момент, когда я понял, что она ощущает мои мысли и эмоции, я наглухо закрыл свое сознание, прячась за крепкими стенами, как учил меня Верити много лет назад. Тогда он просил меня поднимать плотные стены, потому что мои подростковые сны о Молли проникали в его собственные и не давали спать. А теперь я закрылся от моей маленькой дочки. Я подумал об этих годах, не только вечерах, но и днях, ночах последних девяти лет, задаваясь вопросом, что она видела и слышала в мыслях отца. Я вспомнил, как она замирала, когда я касался ее, и как прятала глаза. Даже сейчас. Я думал, она не любит меня, и огорчался. Никогда не задумывался, что, узнав все мои мысли, она имеет полное право не любить меня, человека, который никогда не был доволен ею, который всегда хотел, чтобы на ее месте оказался другой ребенок.
Но теперь она смотрела на меня с опаской. На короткий миг наши взгляды встретились.
— Так гораздо лучше, — тихо сказал она. — Намного спокойнее, когда ты спрятан.
— Я не знал, что ты… так страдаешь от моего… моих мыслей. Постараюсь закрывать их, когда ты рядом.
— О, ты можешь? — с облегчением и мольбой произнесла она. — А Неттл? Ты можешь попросить ее тоже закрываться, когда она рядом со мной?
Нет, этого я не мог. Просьба укрывать Скилл за стенами рядом с сестрой давала Неттл повод задуматься о чувствительности Би к этой магии. И я не был готов к вопросу Неттл, который пришел в голову и мне: насколько способность Би является магией Видящих? Как «полезна» она может быть? Я внезапно стал Чейдом, увидевшим перед собой ребенка, очень маленького ребенка, но на самом деле взрослого и способного к Скиллу. Розмэри была отличным ребенком-шпионом. Но Би затмила бы ее, как солнце затмевает свечу. Плотные стены не пропустили эту мысль к ней. Глупо было бы пугать ее сейчас. Я буду бояться за нас обоих.
ebooksa