Убийца Шута

Я чувствовал, как взгляд Би дрожит на моем лице: она старалась прочитать мои мысли. Это была ее новая привычка. Она по-прежнему не встречалась с моим взглядом глазами, но иногда я чувствовал, как она рассматривает меня. Ей стало полегче теперь, когда я постоянно скрывал Скилл за стенами, но, думаю, это же сделало меня более закрытым для нее. Я задавался вопросом, сколько она узнала обо мне за первые девять лет жизни. Мысль эта была мрачная, и я отбросил ее в сторону.

Она молчала.

— Мне попросить Тавию уложить тебя сегодня вечером?

Она быстро покачала головой.

— Тогда Майлд? — другая кухонная девушка, помладше. Может, она больше понравится Би.

Би опустила глаза в тарелку с кашей и медленно покачала головой. Ну что ж, легкого решения не будет, не считая того, что я мог просто заставить ее сделать так, как считаю нужным. Я не был готов требовать от нее чего-то. Я подумал, решусь ли я когда-нибудь на это, а затем упрекнул себя: ведь я мог бы испортить дочь, во всем потакая ей. Я пообещал себе все обдумать и выбросил эти мысли из головы.

Несмотря на приближающуюся встречу с Чейдом, я занялся обычными дневными делами. Нужды усадьбы требовали постоянного внимания, и даже смерть не могла прервать эту работу. Я быстро обнаружил, как много невидимых забот есть в управлении хозяйством, даже передав Рэвелу большую его часть. Молли всегда одна занималась ими. Вместе с Рэвелом они обсуждали меню, сезонные работы, повседневные дела, наем помощников. Все это было невидимым для меня, и теперь этот мужчина и его настойчивость, с которой я постоянно сталкивался в обсуждениях дневных забот, сводили меня с ума. Он был достаточно приятный парень и все делал хорошо, но каждый раз, когда он стучал в дверь моего кабинета, я вспоминал, что Молли, которая могла перехватить его, больше нет. Дважды он напоминал о ремонте, который должен быть сделан до зимы. Он тщательно и подробно описал все свои предложения, всех лавочников, все даты, чем полностью подавил меня. Это все громоздилось поверх моей обычной работы. Сегодня я уже задерживал плату слугам, и хотя они, казалось, понимали мое горе, я знал, что их-то жизнь продолжается. Как мне справиться? Нанять еще одного человека, чтобы он шпынял меня весь день? Я боялся доверять кому-то, и мое сердце упало еще глубже, когда я понял, что у Би все еще нет няни или учителя… Я подумал, может Фитц Виджилант уже готов, но затем понял, что для маленькой девочки женщина подойдет больше. Женщина, которая могла бы спать в маленькой пустующей каморке, прилегающей к ее комнате. Женщина, которая из няни станет горничной, когда Би подрастет. Мне стало плохо при мысли, что в ее жизни появится какая-то женщина для того, что могла сделать мать. Но я знал, что должен это сделать. Хотя встреча с Чейдом была первым случаем, когда мне придется уехать, она не будет последней.

Я понятия не имел, с чего начать поиски слуги, который мог бы выполнять такую ответственную работу.

Я молча ел, размышляя над этим вопросом, и так же молча встал из-за стола. Не в первый и не в последний раз я обдумывал странное уединение моего своеобразного положения в жизни. Для землевладельцев и дворян всего Баккипа мы с Молли были не аристократами, не простыми людьми, а ставленниками, застрявшими между классами. Мужчины, работающие у меня смотрителями и конюхами, спокойно разговаривали со мной, ценили мой опыт в их работе, но не считали меня своим другом. А дворяне с поместий поблизости знали нас, как арендатора Тома Баджерлока и леди Молли. В их глазах Молли была возвышена из-за заслуг Баррича. Они вели себя достаточно приятно при встречах, но никто не присылал нам приглашений, а Молли мудро не обращала на это внимания. Каждый день мы были вместе, а нерегулярные вторжения родственников вносили хаос и веселье в нашу жизнь. Этого было достаточно нам обоим.

Но теперь, когда она ушла, я оглянулся и понял, как одинока будет моя жизнь в Ивовом лесу без нее. Наши дети вернулись к своей собственной жизни и оставили меня здесь одного. Все, кроме… Я посмотрел на нее сверху вниз. Нехорошо расти ребенку таким одиноким.

Маленькие тапочки Би бесшумнее призраков скользили за мной по дому. Я взглянул на нее и сказал:

— Я должен сходить в конюшни. Но там ветер. Давай оденем тебя потеплее.

— Я могу сделать это сама, — мягко напомнила она.

— Ты сможешь достать одежду? — нахмурился я. Ведь ее вещи по-прежнему хранятся где-то в сундуке? Не выросла ли она из них?

Она подумала и кивнула. Склонила голову, и я почувствовал, как ее взгляд скользнул сквозь меня.

— Я не такая маленькая, как выгляжу. Мне девять.

— Очень хорошо. Я буду ждать тебя в своем кабинете.

Она признательно закивала головой, и я посмотрел, как спешит она вверх по лестнице. Каждая ступенька для нее была целым восхождением. Я пытался представить себя таким же маленьким в мире, рассчитанном на взрослых, и не смог. Она очень способная, подумал я, что, если я ее недооцениваю? Опасно требовать слишком много от ребенка, но не менее опасно требовать слишком мало. И все-таки нужно было исправлять положение, чтобы она смогла защитить себя, когда меня нет рядом. Я решился.

Она пришла в мое логово в сапогах и теплых штанишках, на руке висел зимний плащ. Ее волосы были убраны назад в короткий хвостик. Я был уверен, она сделала его сама, и не стал обсуждать это. Она оглядела комнату, очевидно, удивляясь, почему мы оказались здесь в середине дня. Логово было меньше, чем кабинет поместья, но достаточно уютное. Стены были обшиты темным деревом, а камин был выложен из больших плоских речных камней. Это была удобная комната, мужское убежище, но не поэтому я выбрал ее своим логовом. Я думал и колебался. Но ей девять. Мне было столько же, когда секреты замка Баккип открылись передо мной.

— Пожалуйста, закрой за собой дверь, — сказал я ей, когда она вошла.