— Праздник. Кокетливая красотка. Вино, песни, пирожные с семенами карриса. Моя дочь рассказала одну из версий своего зачатия. Правда немного другая. Ее мать не была ни молодой, ни невинной. Мы потанцевали, выпили, посидели за карточным столом. Забрали выигрыш, спустились в город и потратили его на всякие безделушки для нее. Еще немного выпили. В тот вечер, Фитц, я стал молодым человеком, которым мог быть когда-то, и мы закончили день в дешевой комнатке над трактиром, где сверху шумела гулянка, а сбоку резвилась еще одна парочка. Для меня это было вино и влечение. Не думаю, что для нее это стало большим.
Спустя полтора месяца она пришла ко мне заявила, что носит моего ребенка. Фитц, я старался быть благородным. Но это была глупая, пустая женщина, красивая, как картинка и скучная, как мотылек. Мне не о чем было говорить с ней. Невежество я еще мог бы простить. Мы оба знаем, что это временное состояние. Но ее жадность и разбалованность просто потрясли меня. В ночь зачатия Шайн во мне было слишком много праздника, вина и семян карриса. Но для матери Шайн это было обычное состояние! Я знал, что если женюсь на ней и введу в свет, она быстро оскандалит и меня, и своего ребенка. Использование Шайн против меня стало лишь вопросом времени. Ее родители быстро это разглядели. Они не хотели нашей свадьбы, но хотели ребенка, чтобы трясти им над моей головой и вымогать деньги. Мне пришлось платить, чтобы встречаться с ней, Фитц. Это было нелегко. Я не мог следить за ее воспитанием, как это было с Лантом. Я посылал репетиторов, но ее мать выгоняла их как «неподходящих». Я посылал деньги, чтобы они нанимали учителей, но понятия не имею, делали ли они это. Ее образованием печально пренебрегли. И когда, наконец, бабка и дед умерли, за нее схватилась мать, рассчитывая выжать из меня еще больше денег. Они держали Шайн как заложницу. Когда я услышал, что тупой хам, за которого вышла замуж ее мать, начал жестоко обращаться с Шайн, я выкрал ее. И проследил, чтобы ее отчим был наказан за то, что делал с моей дочерью.
Он замолчал. Я ждал продолжения. На его лице проступила усталая печаль. Он медленно заговорил.
— Я привез ее в безопасное место и попытался выправить некоторые недостатки. Я подобрал дельного телохранителя, женщину, которая могла бы научить ее, как может защитить себя женщина. И кое-чему еще.
Но я недооценил ее отчима. Ее мать быстро бы забыла о ней. Это не мать, это змея. Но я недооценил неутоленную жадность и сообразительность ее мужа. Я был уверен, что скрыл Шайн. И до сих пор не знаю, как он нашел ее, но боюсь, среди моих шпионов завелась крыса. Я не верил, что ее отчим захочет реванша в своей раненной гордыне, но вряд ли сюда не приложила руку и ее мать. Они пытались отравить Шайн и вместо этого убили поваренка. Хотели они ее уничтожить или просто испугать? Я не знаю. Но для маленького мальчика дозы хватило. И я снова должен был прятать ее и доказывать, что я достаточно серьезен в своих намерениях. — Он крепко сжал губы. — Я наблюдал за ним. Он кипел ненавистью и мечтал о мести. Я перехватил письмо, в котором он хвастался, что отомстит обоим, мне и Шайн. Вот поэтому я убежден, что это его работа.
— А я почти уверен, что это связано с теми, кто преследует Шута. Но скоро мы все выясним. — Я замялся, но все-таки спросил: — Чейд, почему ты только сейчас рассказал мне все это?
Он холодно посмотрел на меня.
— Ты должен понять, до чего я дойду, чтобы защитить своего сына и вернуть дочь.
Я сердито встретил его взгляд.
— Думаешь, я сделаю меньше, чтобы вернуть Би?
Он долго смотрел на меня.
— Возможно, — наконец сказал он. — Я знаю, тебе важно, чтобы воспоминания не повредили твоим людям. Я скажу тебе прямо. По-плохому или по-хорошему, но я влезу в каждый разум, вплоть до самого маленького ребенка и древнего старика, и вытащу все, что они знают. Мы должны услышать о каждой мелочи, случившейся здесь. А потом нам нужно будет действовать, без промедления. Мы не можем исправить то, что постигло их. Но мы можем заставить виновных заплатить болью. И мы можем вернуть наших дочерей домой.
Я кивнул. Я не позволил себе задуматься о самом страшном. Би — очень маленькая. Никто не может думать о ней, как о женщине. Но для некоторых мужчин это не имело значения. Я вспомнил шатающуюся походку Эльм, и на меня накатила тошнота. Должны ли мы на самом деле заставить маленькую кухарку вспоминать то, что с ней сделали?
— Неси эльфовую кору, — напомнил мне Чейд. — Для настоя нужно время.
Глава четырнадцатая
Эльфовая кора
…и что хуже всего, болиголов часто вырастает рядом с полезным и приятным крессом водяным. Посылая парней и девушек на его сбор, не забываем об этом.
Семена карриса же — злая трава, и использовать ее советуют осторожно. Им принято брызгать пирожные на всяких нечестивых празднествах. Съевшие такое будет ощущать блаженство и возбуждение. Мужчина или женщина, они почувствуют, как сердце выпрыгивает из груди, а к щекам и паху приливает тепло. Желание танцевать, бегать, громко петь или беззаботно спариваться становится невыносимым. Действие семян кончается внезапно, и человек может упасть в изнеможении и проспать целый день. А в следующие дни будет усталым, раздраженным, иногда появляется и острая боль в спине.
Среди злых трав следующей идет эльфовая кора. Эту кору, как и следует из названия, соскребают с эльфовых деревьев. Самая крепкая получается из кончиков молодых побегов. Эльфовые деревья, растущие в теплых долинах, имеют очень мягкую кору, а те, что растут в более суровых местах, на прибрежных скалах или выветренных склонах гор, дают более крепкую и опасную.
Чаще всего из этой коры заваривается чай. Он придает сил на тяжелой дороге и упорства — в трудной работе. Но это только выносливость, не дух человека. Умеряя боль от ран или усталых мышц, этот чай приносит тяжесть на сердце и уныние в душу. Те, кто с его помощью продлевает время работы, должны иметь сильную волю или беспощадного надсмотрщика.
ebooksa