Странствия Шута

Совет был хороший, но непонятный. Я не привык быть в центре чего-либо. Убийцы прячутся с краю и выглядят как все.

Когда попадешь в центр внимания, поймешь, что надо делать, подбодрил Чейд.

Мы молча двинулись дальше. В лесу и на открытой дороге день был бело-синим. Из труб домиков, стоящих среди полей, шел дым. В этот прекрасный холодный день дорога была пустынна, и когда мы вышли на поворот к холму Виселиц, единственными следами у него оказались мягкие ямочки от лошадей подмастерья Чейда, Олуха и ученика Неттл, прибывших накануне. Мы поехали по ним.

— Что за тропа? — с любопытством спросил рыжий и посмотрел на меня, ожидая ответа.

— Ничего особенного. Ведет к старым виселицам у Приречных дубов. И стоячему камню.

— Значит, здесь никого не бывает.

— Не бывает, — подтвердил я.

— Приятно слышать.

Мы проехали в тишине еще немного.

— Место ничем не хуже прочих, — произнес парень.

Дилетант. В его высокомерном тоне прозвенело предательство и уверенность, что деваться нам некуда. Маленькое бахвальство стоило им большой неожиданности. Чейд выхватил меч, как только парень попытался протаранить его лошадь. Я почувствовал вспышку Скилла Чейда, когда он бросил сообщение Дьютифулу. На нас напали! Ощутил испуганный ответ короля, но не успел понять его. Впереди нас Крафти ткнул мечом капитана и выдернул ногу из стремени, чтобы столкнуть умирающего с лошади. Я заметил это, понуждая чалую вырваться вперед и вытащить меня из опасности, а два стража попытались зажать меня в клещи. Один из крикнул: «Упрямый ублюдок!» Чалая тяжело ударилась в лошадь Крафти. Его нога не успела вернуться в стремя. Я сильно толкнул его, он боком вылетел из седла, и испуганная лошадь немного протащила его, прежде чем он освободил вторую ногу и упал. Упал, но не умер.

Чейд.

Я с силой повернул поводья и успел увидеть, как Чейд и рыжеволосый обменялись ударами. Кончик меча рыжего скользнул по животу Чейда и впился в его бок. Атака Чейда была уверенней. Он издал низкий крик и оскалился, когда его клинок погрузился в живот мальчика. Я эхом повторил его ужасный возглас. Когда рыжий упал, Чейда закрыл другой гвардеец.

Я не успел увидеть больше. Вся ярость, которая захлестнула меня после известия о похищении Би и изнасиловании Ивового леса, взревела во мне, и я ее выпустил. Мне досталось два противника. В моих руках был тот простой меч, которым вооружил меня Чейд перед отъездом из Баккипа. Я никогда не был отличным фехтовальщиком, но топора под рукой не оказалось, удавки и порошки не помогли бы, и я взялся за клинок. Я откинулся назад, и один меч пролетел там, где меня уже не было. Вернуться в вертикальное положение оказалось сложнее, но зато мне удалось ткнуть рукоятью меча в рот противника. Послышался приятный хруст зубов.

Лягаюсь!

Чалая предупредила меня одновременно с ударом. У меня не хватило времени подготовиться к ее внезапному движению, но я сумел остаться в седле. Смекалистый человек этот лорд Деррик, и вряд ли простит мне кражу такой лошади. Я видел, как тренируют боевых лошадей, но чалая больше походила на лошадь для скачек, чем для сражений. Она резко развернулась и опять мощно ударила задними ногами. Я снова удержался и почувствовал, что нападение основательно оглушило другую лошадь. Меньше чем за удар сердца я осознал, что не давал ей сигнала сделать это, она все решила сама. Ее задние ноги опустились, и чалая прыгнула вперед. Она вытащила меня из-под мечей. И без моей подсказки вновь повернулась к нападавшим. Я мгновенно увидел, что рыжий упал и не двигается, а второй противник Чейда лежит на запутавшейся в поводьях лошади, и его кровь течет по ее шее. Чейд сорвался с лошади, затертый Крафти. Я смутно осознал, что капитан сидит на снегу и ругается.

Чалая столкнулась грудь в грудь с одной из лошадей Роустэров. Я вовремя нагнулся, его меч снял лишь шерстинки с моего плаща и скользнул по плечу. Я оказался точнее. На этот раз я использовал острие своего оружия, глубоко вдавив его в грудь очень молодого и очень удивленного гвардейца. Как приятно утолять кровью ярость гнева! Мой Уит впитал в себя боль умирающего. Напившись, я отбросил ее. Удар сблизил нас. Схватив его за горло, чтобы столкнуть с лезвия, я почувствовал запах завтрака, который он съел за моим столом. Его два передних зуба слегка шатались. Наверное, моложе Ланта. И гораздо слабее.

— Ублюдок! — закричал его товарищ.

— Да! — закричал я в ответ.

Я повернулся в седле, нырнул, и кончик лезвия врезался в мой лоб, вместо того чтобы обезглавить меня. Боль оказалась ужасно резкой. Мы столкнулись коленями. По его подбородку бежала кровь от моего удара, но я знал, что через мгновение кровь со лба ослепит меня, и меч станет бесполезен. Я подтолкнул чалую. Она ответила. Я освободился от стремян и спрыгнул на землю, а она толкнула другую лошадь. Нужно было достать противника, пока я мог видеть. Я бросил меч, сдернул перчатки и накинулся на него.