Странствия Шута

Ухоженные дороги обегали холмы и пронзали насквозь несколько небольших городков. В каждом поселении мы останавливались, чтобы порасспрашивать о Би или о Шайн, и сказать про обещанную большую награду за двух потерянных девочек. Новостей у нас не было.

Следующую ночь мы провели в гостинице. У меня, Риддла, Фоксглов и Ланта комнаты были прямо над кухнями и от этого внутри было тепло. Мои гвардейцы и Персеверанс заняли чердак над конюшней. Роустэры спали в общей комнате. Я наслаждался хорошо приготовленной едой, кружкой эля, сном в чистой постели, а затем — и ночной дракой, когда мои Роустэры, не успевшие уснуть, переругались между собой. Меня разбудил шум, я натянул брюки и бросился вниз, перепрыгивая через ступеньку. К тому времени, когда появился Риддл, у меня уже заплыл глаз, двое мужчин лежали на полу, а третий был загнан в угол. Мы выгнали всех троих на конюшню и пообещали хозяину оплатить все, что сломали. Когда мы поднимались по лестнице, Риддл заметил:

— Обычно принцы так не поступают.

— Не очень-то я подхожу для этой роли, а? Были времена, когда я задумывался, каково это — быть законным и признанным Видящим в Баккипе? И решил, что это скорее ответственность, чем выгода.

— Ты привыкнешь, — с сомнением произнес он.

К утру моих Роустэров поубавилось. Для Фоксглов стало на пару бед меньше. Они забрали своих лошадей и оставили гвардейские туники. Я решил, что мы не много потеряли. Драку Фоксглов проспала, и я не стал ничего ей говорить. Я был уверен, что слухи доберутся сами.

День выдался пасмурным, со снежными облаками и легким ветерком, который вдруг разошелся, кидая ледяные кристаллики в лицо. Мы с Риддлом ехали бок о бок, в тишине, полной предчувствия. Думаю, мы оба боялись возвращения в замок. Снова мы шли в порядке, выстроенном накануне, и Лант с Персеверансом ехали сразу за нами. Я услышал отрывки разговора и понял, что недавний бой немного объединил их. Мальчик все еще вел Присс. Ее пустое седло резало сердце каждый раз, когда попадалось мне на глаза.

Я чувствовал, что возвращаюсь домой, поджав хвост. А где-то была моя Би, и я не приближался к тому, чтобы узнать, где же она. Утро прошло в пустой болтовне с Риддлом. Иногда над нами туда-сюда пролетала ворона, будто следя, чтобы мы шли точно за ней. Я так привык к ней, что почти не замечал. Чаще она ехала на плече Пера, хотя однажды я был немного удивлен, увидев ее на Ланте.

Мы поднялись на вершину холма и увидели впереди всадника на гнедой лошади, ведущего в поводу белую оседланную лошадку. Мгновение я рассматривал их. Всадник был коренастый, лицо прятал в большом капюшоне. Они двигались тяжелой рысью, и даже с такого расстояния я бы уверен, что гнедую то и дело подстегивали, и она была вконец измотана. С каждым шагом ее голова вздрагивала. Она попыталась пойти медленней, и всадник сильно ударил ее. Риддл сказал: «Белая лошадь», в тот же момент я произнес: «Белая шуба».

Я подозвал Фоксглов.

— Останови солдат. Если я подниму руку, галопом к нам. Если нет, держитесь на расстоянии.

Она кивнула, приняв команду, но недовольная тем, что ее не берут, а мы с Риддлом уже пустили лошадей рысью. Лант последовал за нами, и я знал, что Персеверанс не отстанет. Мне не хотелось, чтобы они увязывались следом. Я не отводил глаз от всадника. Сначала он никак не выказывал, что заметил нас. Белая шуба убедила меня, что это один из Слуг, который избежал резни. Когда мы подобрались ближе, он, казалось, стряхнул оцепенение. Посмотрел на нас, закричал и пнул гнедую измученную лошадь. Та покорно рванула в рысь, но мы уже нагоняли и, прежде чем рысь стала галопом, мы были по обе стороны. Риддл наклонился и схватил поводья, резко осадив лошадь, пока всадник продолжал кричать и пинать ее. Я узнал это крик.

— Шайн! Шайн, хватит! Ты в безопасности! Шайн, это я, Фитц Баджерлок! И Риддл. Мы здесь, чтобы найти тебя и отвезти домой. Ты в безопасности! Шайн! Где Би? Она была с тобой?

Оседланный белый конь отшатнулся от нас. Наверно, он шел за гнедой только потому, что не знал, что делать. Риддл остановился свою лошадь, быстро спешился и подошел к Шайн. Она кивнула ему, снова вскрикнула и упала с лошади в его руки. Я спешился, взял поводья ее лошади и замер, а Риддл все хлопал ее по спине и повторял, что все в порядке, что она в безопасности, что теперь она дома.

Ее плач постепенно перешел в глубокие всхлипы, а затем затих, и ее просто трясло.

— Би? Шайн, где Би? Шайн, посмотри на меня. Ты знаешь, где Би?

На нежные вопросы Риддла, она только дико качала головой и громко всхлипывала. Я вдруг все понял. Белый конь подошел ближе. Я не смотрел на него, пока он не подошел достаточно близко, потом осторожно взял его поводья. Две лошади. Два седла. Один всадник. Нет Би. Седло на гнедой определенно было чалсидианским. Но такого, что было на белом коне, я никогда раньше не видел. Высокое в передней и низкое — сзади. Мне это показалось неудобным.

«Би, да где же ты? Ехала ли ты на этой лошади?»

— Том Баджерлок.

Я удивленно повернулся. Голос ее хрипел от слез. Она откинула капюшон. Волосы ее спутались и свисали на глаза. Она похудела, и исхудавшим лицом еще больше напоминала Чейда. Ее губы обветрились, щеки покраснели. Она все еще тяжело дышала, но отцепилась от Риддла. Белая шуба висела на ней толстыми складками. Она обняла себя за плечи, будто боясь, что вот-вот развалится. Она посмотрела мне прямо в глаза. Это была уже не та женщина, которая требовала, чтобы мир замер, пока мы не купим ей зеленые чулки.