— Вода. Вода. Вода.
— И я принесу тебе воды.
Я старался не думать о том, сколько времени уже потерял. Как будто в ответ на мое беспокойство, я ощутил вопросительный укол от Чейда. Где я? Королева попросила Дьютифула убедиться, что я буду присутствовать — очень необычная просьба.
— Фитц? — с тревогой спросил Шут, не успел я зайти в комнату.
Я мог разглядеть только его силуэт в кресле перед камином. Свечи выгорели много часов назад. Мое сердце сжалось от беспокойства в его голосе.
— Да, это я. И со мной раненная ворона, она запуталась в моем парике. Я потом все объясню, но сейчас мне нужно положить ее, зажечь свечи и дать ей воды.
— У тебя ворона, которая запуталась в твоем парике? — удивительно, но в его голосе послышалась насмешка. — Ох, Фитц. Я всегда могу надеяться, что ты какой-нибудь странной проблемой развеешь мою скуку.
— Ко мне послал ее Уэб.
Я положил ворону на стол. Она попыталась встать, но пряди волос слишком хорошо связали ее, и она снова опрокинулась на бок.
— Потише, птица. Мне нужно найти свечи. Потом, надеюсь, я смогу распутать тебя.
Она затихла, но дневные птицы часто затихают в темноте. Я прошелся по полумраку комнаты, выискивая свечи. К тому времени, когда я зажег их, поставил в подсвечники и вернулся к столу, Шут уже был там. К моему удивлению, его узловатые пальцы разбирали пряди волос, крепко обвившие лапы птицы. Я поставил свечи на дальнем конце стола и стал наблюдать. Птица не шевелилась, лишь иногда прикрывала глаза. Пальцы Шута, когда-то длинные, изящные и умные, теперь походили на узловатые мертвые ветви. Работая, он мягко разговаривал с ней. Рука с омертвевшими пальцами нежно сжимала лапы, а пальцы второй поднимали и вытаскивали пряди волос. Он лепетал, как ручей, бегущий по камешкам.
— Вот это должно пройти первым. А теперь мы можем вынуть этот палец из петли. Вот. Одна лапка почти свободна. О, а здесь туго. Дай-ка я проведу эту прядь снизу… вот. Одна лапка чистая.
Ворона резко дернула свободной лапой, но Шут положил руку ей на спину, и она вновь легла.
— Скоро ты будешь свободна. Лежи, или веревки еще больше затянутся. Если в веревках дергаться, это не поможет.
Веревки. Я не произнес ни слова. Со второй лапой ему пришлось провозиться дольше. Я чуть не предложил ему ножницы, но он был так увлечен работой, так отстранен от своей тоски, что я махнул рукой на время и не стал ему мешать.
— Вот ты где. Все, — произнес он наконец и отложил шляпу и потрепанный парик в сторону. Ворона лежала неподвижно. Затем, дернувшись и взмахнув крыльями, она вскочила на ноги. Шут больше не пытался прикоснуться к ней.
— Ему нужна будет вода, Фитц. Страх вызывает жажду.
— Ей, — поправил я его.
Я пошел к ведру с водой, наполнил чашку и принес ее к столу. Поставив, я обмакнул пальцы в воду, подержал их на весу, чтобы птица могла разглядеть падающие капли, и отошел в сторону. Шут взял шляпу и парик, который так и болтался на ней. Ветер, дождь, и воронья драка нанесли им тяжелый урон. Часть локонов парика запутались, другие пряди свисали ободранные и мокрые.