— Твоя мать подала в опеку ходатайство на лишение нас с тобой родительских прав, — резко поднимает глаза. — Она хочет забрать Настю.
Чёрт, мама. Снова, снова твои сумасшедшие идеи.
— Она ненормальная, Вась, — качаю головой.
Матери удалось свалить всю вину за произошедшее в торговом центре на Зарину. Она представила всё так, что просто случайно оказалась на парковке и наоборот хотела забрать Настю у моей сумасшедшей бывшей жены, похитившей ребёнка. Зарину отправили в лечебницу, пока идёт разбирательство, а мать вышла сухой из воды. И, как оказывается, решила продолжить гадить.
— Ей ничего не светит, сама понимаешь. С чего бы суду забирать опеку у нас и отдавать ей? — развожу руками. — Уверен, они типа как проведут необходимую процедуру и дадут ей отказ. Наймём юристов, чтобы это всё контролировалось.
— Ко мне домой сегодня приезжала опека, — её голос звучит безжизненно, а во взгляде на мгновение вспыхивает огонь ярости, но она тут же его подавляет. — Ты можешь себе вообще представить, Семён, моё состояние?
— Тебе стоило позвонить мне, я бы сразу приехал.
— Знаешь, что они говорили? — голос начинает вибрировать. — Что я безработная. Что не могу уследить за ребёнком. Спрашивали, почему утаивала факт рождения от отца дочери. Что я агрессивная и едва не напала с тяжёлым металлическим предметом на твою мать лишь за то, что она хотела познакомиться с внучкой.
— Вась…
— Они заглядывали в мой холодильник, Семён, — Василина сжимает руки в кулаки. Внешне держит ледяное спокойствие, но внутри горит, я это чувствую. А в мусорном ведре искали бутылки из-под спиртного. И сказали, что у адекватной и заботливой бабушки есть все шансы выиграть суд и дать ребёнку нормальную жизнь.
Я давно перестал удивляться, почему моя мать делает поступки, из-за которых ненависть к ней её самых близких людей только крепнет. Я никогда её не понимал и не пойму. Я открестился от неё, но она всё равно продолжает отравлять мне жизнь.
За что, блядь?
Обогнув стол, вплотную подхожу к Василине. Хочется сжать её плечи, встряхнуть, пообещать, что мы всё это решим и со всем справимся. Но дурацкий гипс мешает. Поэтому просто мягко прикасаюсь к её щеке, бледной и холодной, веду костяшками пальцев, а она не отступает, не пресекает. Но и другого ответа не даёт. Будто не замечает моего прикосновения, продолжая смотреть твёрдо в глаза. Будто запирает все свои эмоции на замок, непосильным трудом сдерживая их.
— У неё ничего не выйдет, Вася. Я не позволю.
— Я не готова пройти путь твоей сестры, Семён, — говорит тихо. — Я просто не переживу, если у меня отнимут Настю. В прямом смысле не переживу, понимаешь? Она — всё, что у меня есть.
— Никто не посмеет её отнять у тебя, Василина, отнять у нас. Никто, слышишь?
Василина закусывает губы и качает головой, делая несколько шагов назад. Разрывают ту вынужденную близость между нами.
Она не верит в то, что я способен защитить её и дочь. И это бьёт очень больно. Очень.
— Защити её, я прошу тебя, — слова даются ей непросто, я вижу. И сердце вдруг начинает ныть. — Ты можешь сделать это.
— Я всё сделаю, — уверяю её, но тут она протягивает мне папку. — Что это?
ebooksa