«Вырвался из-под опеки Виги, — подумал Травин и обрадовался набегающей мысли. — Вот и начинают исполняться мои мечты!»
— Чего улыбаетесь? — буркнул Михайлов. — Рано радуетесь. Я теперь как император буду с вами поступать: испортили — взыщу по всей стоимости.
К мысли об Икаре он в тот день так и не вернулся. Не вспомнил о нем и через неделю, и через месяц. Завершив работы во дворце Юсуповых, распростившись с Михайловым, Травин отважился проверить себя в ином виде искусства — архитектуре. На следующий день в Правление Императорской Академии художеств от него поступило прошение:
«Имея желание обучаться архитектуре и представляя присем рисунки опыта трудов моих, я покорнейше прошу Совет Императорской Академии художеств дозволить мне посещать художественные классы Академии и заниматься архитектурою под надзором профессора К. А. Тона, а также подавать на рисовальные экзамены свои программы. Свободный художник Алексей Иванович Травин. 1837 год марта, 29 дня».
В Академии с решением не замедлили. 6 апреля 1837 года он получил ответ. Свободному художнику Травину дозволялось посещать художественные классы и подавать на экзамены архитектурные программы, задаваемые академистам под надзором профессора Константина Андреевича Тона.
Тогда он еще не знал, что занятиям в архитектурном классе, как и мечте создать скульптуру Икара, не суждено было сбыться так скоро.
27 февраля 1837 года во дворце Юсуповых давали первый бал по случаю завершения переустройства здания. Танцевала французскую кадриль императрица Александра Федоровна. Блистала нарядами неподражаемая Зинаида Ивановна Юсупова, прогуливаясь по залам и гостиным под ручку с красавцем, русским богатырем императором Николаем Павловичем.
Юсуповы приехали в обновленный дворец незадолго до бала. Княгиня Татьяна Васильевна, ее взрослый сын Борис Николаевич, красавица невестка Зинаида Ивановна и девятилетний внук, названный в честь деда Николаем, — все эти дни вместе с Андреем Алексеевичем Михайловым осматривали помещения, нахваливая архитектора, сожалея, что не дожил до этого времени Николай Борисович Юсупов-старший, бывший инициатором перестройки здания.
Михайлов признавал: он вместе с князем задумывал композицию дворца. В спорах родилась идея центральной оси — Парадный вестибюль — Аванзал — Зеленая гостиная. Таким образом, залы, размещенные слева и справа от этой оси, получились равновесными. Несмотря на то что в передней анфиладе нет единой точки восприятия, нет ее начала, композиция не рассыпается. Ее стягивает смещенная к окнам ось анфилады с прямоугольными помещениями, которые подчеркивают театральность ампирных интерьеров.
Во время бала архитектора засыпали вопросами. Чаще всех к нему обращался князь Алексей Федорович Орлов, задумавший заняться переустройством своей квартиры у Красного моста. Он умышленно уводил подальше от других Андрея Алексеевича, чтобы в тишине апартаментов никто не мог им помешать.
В какой-то момент князь, оставшись один в Большой ротонде, заметил фрейлину, задумчиво разглядывающую купол.
— Не обессудьте, я подумал, вы заблудились, — витиевато начал он вкрадчивым голосом.
Фрейлина вздрогнула. Узнав князя, улыбнулась:
— Вы правы. Заблудиться здесь проще простого. Но я расположение залов хорошо знаю, бывала во дворце не раз, когда шли работы.
— Вот как? — воскликнул Орлов. — А я тут архитектора терзаю. Оказывается, есть и без него люди, сведущие в искусстве.
— Ну что вы, — кокетливо отмахнулась она.
— Нет-нет, милая. Теперь вы от меня никуда не денетесь, — покрутил пальцем возле носа Орлов. — Сами сказали, ходили сюда ранее. Значит, интересовались. А кто просто так будет глазеть на незавершенные работы? То-то и оно — знаток искусства.
Елизавета покачала головой. Она знала — Орлов не отступит. Сама проболталась. Надо было что-то отвечать.
— Я действительно люблю живопись. Особенно плафонную роспись, — начала девушка, неторопливо подбирая слова. — А здесь, как я узнала, архитектор Михайлов собрал лучших мастеров. Они меня заинтересовали. Точнее, один — наш, русский художник. Он состязался в искусстве с итальянскими мастерами и преуспел. — Елизавета подняла руку к куполу. — Этот плафон сделан им.
— Похвально, похвально, — похлопал в ладоши князь. — Я всегда был такого мнения — жена великого князя Михаила великая княгиня Елена Павловна умеет подбирать в свой штат не только красивых, но и умных барышень. Вы достойное тому подтверждение.