— Я теперь бороду отпускать буду, — пробурчал Травин. — Сам знаешь, коммерцией занялся, а коммерция, брат, дело такое, надо важность на себя в первую очередь напускать.
— Все же таки добились перевода наследства на твое имя? — улыбнулся Хруцкий.
— Нет пока. Оно на Татьяне. А Татьяна моя жена, — сказал Алексей, но заметил сомнение на лице Ивана Фомича и заторопился с объяснениями: — Я уже и без того начал действовать. Пока ты где-то пропадал, договорился с купчихой Рабыниной взять из лавки ее, находящейся в управлении приказчика купца Ширкина, москательный товар: краску, кисти и всякое другое, на свое усмотрение.
— Ты погодь, Алеша, погодь, — Хруцкий постучал его по груди. — Во-первых, в компаньоны я к тебе не собирался. Не мое дело коммерция. Во-вторых, если обещал помочь в сбыте товара, не отказываюсь и сейчас. А в-третьих — зачем спешишь?
— Как это куда спешу, голубь вы мой! — воскликнул Алексей. — Столько времени потеряно. Сколько дум передумано. Я ведь за три года, считай, ничего дельного и не нарисовал. Пробовал птицу создать, Икара своего, не получилось. Занимаюсь Икаром, а на уме — как быстрее деньги взять да полки магазина заполнить. Ведь пустует помещение, которое раньше у тестя под торговлей было. Надо заполнять скорей.
— Что же ты творишь, Алеша? — сокрушенно покачал головой Хруцкий. — Я хоть и не понимаю в сем деле ничего, но вижу, ты опрометчиво поступил, когда торговлю тестя свел на нет. Поторопился. Отсюда и убытки. Неужели не с кем было посоветоваться?
— Так за тем я к Рабыниной и пошел, — набычился Травин, словно бодаться собрался.
— И она тебе предложила товар в рассрочку получить от нее?
— Предложила.
— Позволь полюбопытствовать — а на большую сумму?
— На пять тысяч серебром.
— Ого!
— Чего удивляться? Если уж торговать, то торговать.
— Картину писать надо. Талант у тебя. А ты — торговать. Я ведь думал, это будет как некое подспорье, а ты… — сокрушенно покачал головой Иван Фомич и, вдруг насторожившись, спросил. — Скажи честно, как на духу: ты деньги уже взял у этой самой Рыбиной?
— Ты не дразнись. Не Рыбина она, а Рабынина, — огрызнулся Алексей.
— Какая разница, — махнул рукой Иван Фомич.
— Большая. Она уважаемый человек. Ее в округе все знают, — сердито заметил Алеша.
— Так взял товар-то?
— Сейчас из Академии поеду прямо к ней, буду отбирать.
— Может, погодишь малехо?