А пока что просто погладить, потрогать, насытить себя тактильными ощущениями…
Мысль, что надо бы что-то приятное сказать девочке, приходит в башку внезапно и застревает там гвоздем.
Бля. Вот че я за тупой урод, а? Она, наверно, на переживаниях вся, а я только и способен, что ее за задницу жамкать… Девочкам же нужны слова… Вроде… Не знаю, как-то раньше без этого всегда обходился…
Но кто у меня раньше был-то? Стоит ли вообще вспоминать и сравнивать? Явно не стоит…
Радужка — штучный товар, эксклюзив. И относиться к ней надо по-другому. Перестраивать поведение, короче.
Мучительно потею, думая, чего такого сказать, и в итоге выдаю:
— Ты как?
Замираю от своего хриплого голоса, на редкость паршиво звучащего, да и сам вопрос не лучше… Дебил, чего уж там…
Радужка вздыхает и шепчет жалобно:
— Не знаю… Не хочу двигаться…
— Ну и не надо, — я, обрадованный тем, что не спугнул ее тупым вопросом, сжимаю сильнее, с наслаждением вдыхаю аромат разноцветной макушки. Кайф… Леденец карамельный… — Вкусная…
Она вздрагивает, и я в тот же момент понимаю, что спорол неведомую хуйню. Потому что Радужка на мне напрягается, мгновенно превращаясь из мягкой податливой кошечки в деревяшку, упирается острыми локтями мне прямо в голую грудь, вообще не жалея, пытается приподняться.
Я машинально придерживаю, руки сами действуют, не желая расставаться с добычей, клянусь, никак не участвую в этом!
А Радужка, ощутив, что ее не пускают, шипит кошкой и начинает отбиваться уже всерьез.
Прихожу в себя и отпускаю.
Она подскакивает пружинкой, тянет за собой плед, оставляя меня полуголым и несчастным.
Сажусь, подтягивая штаны, хмуро смотрю, как она ходит по комнате, собирая свое шмотье.
Хотя, сначала я не просекаю, чего она мечется, потом только доходит, что мой праздник планирует меня покинуть.
Это с хера бы?
— Ты чего делаешь? — да, сегодня у нас день тупых вопросов.