Краткая история династий Китая

Мастерам помогали знания их предшественников, великолепно знавших секреты близкого по многим параметрам искусства — гончарного дела. Уже в период неолита предки шанцев изготавливали огромные сосуды с тонкими стенками, которые были декорированы только в верхней части. Основываясь на этой особенности орнаментации, можно предположить, что такие сосуды для устойчивости вкапывали в землю. Во время правления династии Шан мастера гончарного дела достигли высокого совершенства, позволяющего им изготавливать формы для отливки предметов из бронзы. Один из примеров — создание оригинального тигля с заостренным дном, чтобы ставить его на огонь, маленьким узким носиком для контроля над литьем и толстыми двойными стенками, между которыми находилась полость, в которую засыпали песок. Песок не давал расплавленному металлу быстро остыть. По-видимому, между стенками сырого глиняного сосуда помещали соломенный куль с песком, и солома сгорала при обжиге тигля.

Важным изобретением было создание форм для отливки, с помощью которых изготавливались изделия. Высокое качество готовых бронзовых изделий, о котором свидетельствует полное отсутствие воздушных пузырьков, четкость и правильность нанесенных узоров, дает основание предположить, что при их изготовлении применялся метод cire perdue — самый простой метод отливки, при котором восковая модель изделия заключается в глину (при обжиге, воск, плавясь, вытекает через специально оставленные для этого отверстия, куда потом заливается металл. Как только металл застывает, глину разбивают, высвобождая таким образом бронзовую отливку). Разрозненные детали форм были найдены в Аньяне. Очевидно, что ремесленники составляли разъемную форму из деталей, которые соединялись с помощью штырей и веревок. Преимущество этого метода в том, что он делает возможным примитивную форму массового производства, поскольку формы могут быть очищены от остывшей бронзы и использованы заново. Но дело в том, что не было найдено ни одного бронзового изделия, сделанного по одному трафарету. Тем не менее доказать, что техника отливки деталей с помощью воска не использовалась, невозможно, поскольку эта техника подразумевает уничтожение глиняной формы, которая разбивается для высвобождения бронзы. Кроме того, позднее, при следующей династии, был отлит ряд изделий, которые можно было получить, только используя именно этот метод⁶. Однако представляется вполне вероятным, что ремесленники династии Шан развивали именно самую трудоемкую технику литья, просто потому, что не знали другой.

Без сомнения, большое количество чаш и кувшинов украшали столы государей во время пиров, но чаще всего сосуды использовались во время проведения ритуалов поклонения предкам. Наиболее характерны для эпохи династии Шан бронзовые треножники-ли — форма, уникальная для северной части Китая. Это сосуд для приготовления пищи, использовавшийся еще неолитическими предками шанцев. Форма сосуда напоминает женскую грудь или вымя, что являлось символом источника жизни и, кроме того, было удобным для приготовления пищи на открытом огне. Ножки сосуда, которые вкапывались в тлеющие угли, были частично полыми внутри, что позволяло готовящейся пище получать максимум тепла. Бронзовые сосуды использовались для приготовления животных, принесенных в жертву в храме предков. Как и в любой другой религии, имеющей элементы жертвоприношений, ели эту пищу священники и приближенные (в данном случае, речь идет о семье). Духи же предков удовлетворялись парами.

Разливание горячего вина — темного напитка из проса — было важной частью церемонии жертвоприношения, и мастера превосходили самих себя в изобретении форм и украшении сосудов, в которых хранилось вино. Горшки для приготовления пищи имели четкое практическое назначение, которое ограничивало разнообразие форм, оставляя, таким образом, мастерам возможность выразить себя через орнаментацию сосуда. Самые красивые из найденных чаш украшают сложные геометрические узоры, фантастические силуэты и изображения драконов. Что же касается внешнего вида сосудов, предназначенных только для хранения жидкостей, то он не регламентировался. Форма их была не столь важна, и эти сосуды могли иметь любые очертания, которые придут на ум мастеру. В результате причудливые формы в виде птиц, зверей, драконов делают сосуды для вина самыми очаровательными из всех бронзовых изделий династии Шан.

Своим предкам поклонялась не только семья правителя, однако таких семей было, тем не менее, крайне мало, — согласно найденным записям на костях, не более 200. Все остальные были лишены этой возможности по той простой причине, что у них не было родовых имен или фамилий. Это был своего рода замкнутый круг: отсутствие фамилии не позволяло проследить историю рода, а отсутствие точных знаний о предках не давало возможности построить храм — пусть даже небольшой —для поклонения им. В то же время именно храм, сопутствующие ему ритуалы поклонения, а также ведение записей об истории рода, и позволяли проследить возникновение и развитие рода. В любом обществе аристократами считаются те, кто знает историю своего рода с глубокой древности, поскольку именно это является тем критерием, который позволяет им удерживаться на определенном общественном уровне долгое время. Китайцы развили эту простую истину до предела. Ни в одном другом обществе не было таких четких различий между имущими и неимущими в плане родословной. Вплоть до 1948 г. потомок Конфуция в 77-м поколении продолжил приносить жертвы своему предку⁷. Выскочка Европа, которая старается доказать, что у нее тоже есть древние корни, тем не менее, сильно проигрывает в этой области. Самый древний из европейских родов моложе рода китайского мудреца как минимум на девять веков⁸.

Сама природа археологических находок концентрирует наше внимание на правящих классах или на тех, у кого есть роскошные гробницы, а также на наиболее долговечных предметах, захороненных в них, таких как, например, бронза. Однако даже такого рода фрагментарные сведения о жизни в столице Аньян могут быть сложены в единую картину.

Из записей на костях стало известно, что этот город назывался Великим городом Шан и располагался на берегах реки Хуань, притоке Хуанхэ. Город был довольно большим: его руины растянулись на четыре мили на обоих берегах реки, которая являла собой его главную водную артерию. Местоположение города было выбрано весьма разумно, так как равнинная поверхность способствовала беспрепятственному проходу шанских военных колесниц, а леса, расположенные на западе у подножия гор, давали древесину и были местом охоты. Город почти наверняка был окружен земляной стеной, хотя ее останки до сих пор не найдены. Подобной стеной была окружена предыдущая и намного более примитивная столица Шан, Чжэнчжоу. Было найдено примерно 4000 ярдов этой стены, — шириной 60 футов в основании, в некоторых местах до 12 футов в высоту, эта массивная конструкция была построена по традиционной технологии: в деревянный каркас слой за слоем засыпалась, а затем утрамбовывалась земля, и так делалось до тех пор, пока стена не становилась абсолютно твердой. Такие стены возводились чрезвычайно быстро. Сохранились записи о строительстве одной из них примерно в VI в. до н. э.:

Управляющий... определил количество работы и срок ее выполнения; установили каркас, выдали корзины, инструменты для засыпания земли и другие, необходимые для возведения стены, предметы; он разметил шагами фундамент; снабдил нас провизией; определил надсмотрщиков. Работу закончили в тридцать дней, точно уложившись в предписанные сроки⁹.

За долгие годы привлечение огромного количества людей для выполнения крупных проектов в краткие сроки стало в Китае устоявшейся традицией. Недавний пример датируется 1959 г., когда пекинский Зал собрания народных представителей на 10000 мест был построен всего за десять месяцев.

Фундаменты и стены вокруг наиболее важных зданий в Великом городе Шан возводились по тому же принципу из утрамбованной земли на каркасе из деревянных колонн и, возможно, с соломенной крышей над ними. В противоположность этому, обычные люди жили в землянках, но это не так страшно, как может показаться. Почва местности, состоящая и основном из лесса, позволяла рыть глубокие котловины для жилья — и действительно, на протяжении длительного периода истории люди жили в комфортно обустроенных землянках, вырытых в лессовой почве. Ведущий английский синолог Джозеф Нидэм, исходя из личного опыта, утверждал, что лессовые пещеры могут служить «очень удобными домами, прохладными летом и теплыми зимой»¹⁰. Без сомнения, шанский вариант был менее удобным, однако в центре каждой раскопанной землянки на полу лежал камень, на который, вероятно, опирался шест, подпирающий крышу. В местности, знаменитой своими свирепыми ветрами, было, возможно, более выгодно проживать и подобных условиях, наполовину в земле.

Не нужно лишний раз повторять, что большинство населения, как и в любом доиндустриальном обществе, от восхода до заката занималось сельским хозяйством и работало в поле вместе с пленниками или рабами, еще не принесенными в жертву. Бронза была единственно доступным и очень дорогим металлом, поэтому основные орудия труда делались, как и в эпоху неолита, из камня и древесины.

Знать того времени, как и следует предположить, воевала, охотилась и отправляла ритуалы — так же, как и в любую другую эпоху в любом другом месте. Места своего отдыха она обустраивала достаточно роскошно. Бронзу использовали в домашнем обиходе. Найденный туалетный набор, полностью выполненный из бронзы, включал в себя кувшин для воды, сосуд для ее хранения, черпак, тазы для стирки, а также большую керамическую лопаточку с ручкой, определенно используемую как пемзу для ухода за телом. В качестве зеркал использовались круглые отполированные бронзовые пластины, которые во времена последующих династий в интерьерах богатых домов стали одной из наиболее восхитительных категорий утвари с их впечатляющей рельефной тыльной частью. Также были найдены три пары палочек для еды¹¹ (до этого появление палочек — самого характерного атрибута китайской кухни — датировалось более поздним периодом, примерно III в. до н. э.); однако самая удивительная находка — это большое количество сделанных из нефрита палочек для чистки ушей. Для изготовления одежды использовали пеньку (грубое волокно) и шелк — подтверждение того, что шелк был известен китайцам еще в эпоху неолита; украшения же изготавливались из золота, слоновой кости, равно как и из бронзы. В качестве денег, в случае, если невозможно было произвести обмен товарами, имели хождение раковины каури — одна из самых популярных единиц обмена во всем мире. Их привлекательность объяснялась смутным сходством с женскими половыми органами; кроме того, у них есть ряд качеств, намного более важных в денежном обращении: они редки и долговечны, удобны для того чтобы носить их с собой, красивы, кроме того их нельзя подделать.

Интеллектуальная жизнь в эпоху Шан была далеко не инертной. Ученые этой династии достигли потрясающих успехов. В их числе можно упомянуть создание календаря — одного из важнейших изобретений человечества, жизненно необходимого для тех, кто занимается сельским хозяйством, также необходимого для поддержания престижа правителя, поскольку считалось, что времена года состояли в его подчинении. Астрономы, используя лунный месяц как единицу отсчета, объединяли месяцы в солнечный год, что было нелегкой задачей. Даже ислам, например, решил пренебречь ею, позволив каждому мусульманскому месяцу, как, например, рамадану, медленно перемещаться в рамках солнечного года. Шанские астрономы решили и эту задачу, введя семь дополнительных лунных месяцев в течение каждого девятнадцати летнего цикла. В результате средняя продолжительность их года всего на одиннадцать минут отличалась от той, что мы сейчас принимаем за точное значение¹².

Письменность также, по-видимому, использовалась не только в целях записи предсказаний на костях, о чем свидетельствует хотя бы то, что новые иероглифы появлялись в тот период в значительно больших количествах, нежели то было необходимо для гадательных целей. В более поздние времена, еще до того, как появилась бумага, бамбуковые планки и шелк стали традиционными атрибутами китайского письма. Оба эти материала весьма подвержены порче и вполне могли использоваться в Великом городе Шан.

Достаточно сложно определить размер территорий, подчинявшихся в центральном Китае. Несомненно влияние Шан простиралось довольно далеко, поскольку следы этой культуры найдены в долине Янцзы в 400 милях к югу. Однажды армия Шан двигалась 106 дней маршем в военном походе с целью помочь вассальному государству. Что неизвестно, так это то, над какими из этих территорий правители осуществляли реальный контроль, а где их влияние было исключительно культурным, влиянием более развитой державы, которой хотели бы подражать более мелкие государства.

Образ жизни и культура шанцев безусловно оказали огромное влияние на всю историю страны. Вот один из примеров: считается, что города в эпоху династии Шан были квадратными, а дома располагались в соответствии со сторонами света — эти условия оставались неизменными при планировании китайских городов во все времена, и до сих пор такая планировка характерна для Пекина и многих других современных городов Китая. Более того, шанцы считали, что земли, окружающие их территории, должны формировать еще один квадрат, в котором находятся вассальные государства, а остальная часть мира образовывала последний квадрат, в точке пересечения диагоналей которого и находился Великий город Шан. Такой китаецентричный взгляд на мир распространялся на весь универсум, который, как считалось, состоял из трех слоев: небес наверху, земли внизу и мира людей посередине. Общая структура напоминала доску для игры в трехмерные крестики и нолики, а люди династии Шан и их Великий город находились в самом центре этой доски. Это теория приятна для тех, кто, согласно ей, находится в центре, и китайцы остаются верными ей многие столетия. Названием их страны было и остается до сих пор Чжунго, что значит «Срединное государство».

2

ДИНАСТИЯ ЧЖОУ (1100―256 гг. до н. э.)

Влияние культуры династии Шан распространилось, естественно, и на ближайшие племена, среди которых было и Чжоу, которое к XI веку до н. э. многому научилось от шанцев, что и позволило ему в конце концов свергнуть их. Чжоусцы занимали территорию к западу от Шан в долине реки Вэй, одного из главных притоков Хуанхэ. Они стали буфером между цивилизацией и варварством — позиция, которая, как показывает история древнего Китая, в ряде случаев идеальна для завоеваний. У своих восточных соседей чжоусцы научились тонкостям дипломатии и искусству войны, а кочевники, которые нападали на них с гор, окружавших их земли с трех сторон, подогревали их отвагу и понуждали расширять границы своих земель в сторону зеленых пастбищ. Существует даже мнение, что несколькими столетиями ранее чжоусцы сами были варварами, на которых, чтобы захватить в плен воинов для жертвоприношений, совершали набеги шанцы¹. Если это действительно так, то в их дальнейшей победе над Шан присутствует некая высшая справедливость.

Дата смены династий стала причиной множества споров. В традиционной китайской историографии указан 1122 г. до н. э., в XX веке после неоднократных пересчетов точной датой считается 1027 г. до н. э. Последняя дата устраивает большинство ученых, но, гем не менее, в последнее время появляются и другие варианты, которые колеблются от 1137 г. до н. э. до 991 г. до н. э. Такое расхождение объясняется тем, что китайцы, как правило, начинали отсчет событий с прихода к власти новой династии. Европейские государства тоже практиковали такую датировку в некоторых документах, однако китайцы не имели многовековой хронологии, где бы точно датировалось время правления каждой династии. У них не было великого пророка, от даты рождения или смерти которого они вели бы отсчет. События складывались во временную цепочку, и неточность одного звена вела к путанице во всех остальных. Неудивительно, что ранние даты китайской истории несколько беспорядочны. Однако, что более удивительно, — и это лишний раз указывает на страсть китайцев к ведению записей, — даты китайской истории, не имеющей единой хронологической системы, считаются более-менее достоверными уже начиная с VIII века до н. э.

Столь же спорным моментом стал абсолютно новый для того времени способ правления, который избрали правители династии Чжоу. Они рассылали сравнительно небольшие группы родственников и приближенных в разные районы страны и назначали их управителями этих земель; те строили небольшие города-крепости, откуда управляли прилегающими территориями. Подобная ситуация вассальной зависимости знати, управляющей провинциями, расположенными по всей территории государства, живущих в замках-крепостях, напоминает феодальную структуру Европы, и спор как раз идет о том, насколько эта система соответствует феодальной европейской системе. Безусловно, эта система имела много общего со средневековым феодализмом в Европе. Есть документы, подтверждающие, что крестьяне были обязаны возделывать определенную часть земель господина, управлявшего данной территорией, а правители этих земель должны были периодически являться к верховному правителю с отчетом и собирать армию, если государь объявлял войну. С другой же стороны, в период ранней Чжоу централизованная власть государя, похоже, основывалась скорее на военном превосходстве и административном подчинении, нежели на чистой вассальной зависимости. Правитель династии Чжоу собрал четырнадцать армий для вмешательства во внутренние дела разных регионов, и иногда даже рассылал ревизоров, которые имели полномочия судить или заключать в тюрьму местных правителей. Это очень похоже на стандартную военную или гражданскую систему подчинения, за исключением одной непреложной привилегии феодалов, которая заключалась в том, что власть передавалась по наследству из поколения в поколение.