— Поблагодарил за то, что он и судья удержали остальных от... хм... поспешных решений и необдуманных действий. — Стефан хлопнул себя по спине, расправляясь с очередным кровопийцей. Когда зажгли свечи, москитов стало раз в десять больше прежнего. Они лезли в глаза и в нос, будто ошалелые, бросались в пламя. — После ритуала снова придётся потянуть время. Но уже не мне — Ахавелю. И будет это чуть посложнее, поскольку наш юный друг как раз горит желанием скорей всё закончить.
— Я надеюсь, так оно и будет. Чем скорей, тем лучше!
Ведьмак с любопытством поглядел на Мойру:
— Ты так сильно желаешь ему смерти?
— И что в этом дурного? Все здесь желают того же самого! Если уж на то пошло, это вы всё придумали. И вы сделали так, чтобы он согласился.
Ведьмак промолчал: то и дело сверяясь с рисунком в заметках Мойры, выводил на земле особенно сложный символ.
Наконец всё было готово.
Они встали в круг, попарно: Петер напротив ведьмака, Родриго напротив Мойры. Остальные смотрели издалека, причём мальчишки стояли вмеремешку с «рыцарями».
Ведьмак вкратце объяснил, что и как предстоит сделать. Затем кивнул Мойре, и она начала громко и распевно читать с листа заклинание. Стефан и Родриго повторяли вслед за ней. Петер молчал, бледный и хмурый.
Между ними, словно мёртвые тела, лежали тени. Мойра не обратила внимания, когда именно это началось, но вот она произносила странные, чужие слова, — и тени лежали ровно и чётко, и как будто с каждым мигом становились всё материальней, всё осязаемей.
Она дочитала до конца — и почувствовала, что стоит словно по горло в мутной воде. Мира за пределами круги не существовало. А здесь... здесь было четверо людей и три перемешавшиеся, сросшиеся воедино тени.
— Позволишь? — Ведьмак взял у Петера меч и аккуpaтно отрезал от своей примерно треть. Властно махнул pyкой: — Огонь!
Мойра наклонилась и прижгла место надреза. То есть привела пламенем свечи над чертой, которую оставило лезвие на земле.
— Дальше! — Ведьмак уже точно так же отсёк треть тени от Родриго.
Мойра прижгла. И выпрямилась, приготовившись к боли или даже к чему-то худшему.
Ведьмак всё сделал быстро, одним резким движением. Потом взял из её руки свечу и прижёг.
Было больно, но если бы под страхом смертной казни её попросили объяснить, где и что болит... нет, Мойра бы не смогла. Просто не сумела бы.
— Петер! Как ты?
Он поглядел на ведьмака тёмными, громадными глазами.
— Странно, — сказал охрипшим голосом. — Не так, как обычно. Но ничего такого. И не надейтесь.