Войцех бросил на него злой взгляд, но ничего не сказал. Перевёл дыхание.
— И значит, Лесные пообещали, что будут с вами дружить искреннее, чем со стариками из советского ЦК? Стефан развёл руками. — И вы поверили? А да, Брежнев три дня назад умер, теперь всё будет по-другому...
— Теперь их старцы будут вымирать, — тихо сказал Хенрик. — Один за другим. И что бы они ни делали, все скоро развалится. Пять лет — и всё. Ну — десять... Они уже готовы уйти отсюда, их только нужно подтолкнуть.
— А Лесные — прекрасные союзники. Надёжные. И Брежнева они, считай, убили... И просят малости — что бы им тутошние земли вернули. Чтобы они своих женщин и детей здесь спрятали, а сами, конечно, будет сдерживать нечисть с той стороны. Надёжно, как всегда... — провозгласил Стефан. — Так?
— Так, — кивнул Хенрик.
— Нет, не так! — крикнул старик и ударил ладонью гю столу. — Не так! Они не охраняют наши земли: твари с той стороны свободно ползут сюда и уже давно бы здесь всё за полонили, если бы не мы... Хотите, я свожу вас в кладовую, покажу чучела? Нет? Мы ловим и уничтожаем чудовищ. Мы даже туда ходим, за Ворота... И знаете что? Лесные там для нас опаснее, чем монстры. Лесные убивают всякого, кто приходит в их земли. Лесные и Дриады.
Мы ходим в Дьявольский Край только тогда, когда уже нет другого выхода. Когда пропадают дети... Мы же регулярно обращаемся к властям, сообщаем, что пропала девочка. Каждый год — по нескольку раз. Что нам отвечают? Что? Тут болота, тут дикие звери. Это наши отвечают, люди. А Лесные смеются нам в лицо. А теперь вы договорились с ними, что мы должны оставить наши дома и поля, отправиться в другие сёла и города... Почему?
— Потому что каждый имеет право на жизнь, — уверенно сказал Хенрик. — И если тысячи разумных существ просят о помощи, то...
— Существ? Живых существ? Подождите, давайте разберёмся. С точки зрения науки — их нет. Не может быть. Драконов не может быть, призраков не может быть, Лесных не может быть. Не так? С коммунистической позиции — тоже не может. Это мистика, все эти ведьмы, колдуны, привидения... А мистика — это вымысел, порождение религиозного мрака. Нет? — Стефан усмехнулся. — А сточки зрения церкви — кто эти твари? Ушастые — люди? У них есть душа? Знаете, как с ними поступали в Средние века? Знаете? Правильно — на костёр. Их травили, как диких зверей, потому что они были не лучше диких зверей. Они убивали, пытали, уничтожали деревни и сёла...
— Они дрались за...
— Да за что угодно пусть дерутся, за что угодно... — махнул рукой Стефан. — Но они дерутся за землю, которую вот пан Пётр считает своей. И ещё тысячи поляков считают своей. Они не имеют права на свою землю?
— Это демагогия! Чистой воды демагогия, — отмахнулся уверенно Хенрик. — Тысячи поляков... Мы же их не в пустыню предлагаем переселить. Мы их поселим в гораздо лучшие условия. Кто захочет — в отдельные коттеджи, кто захочет — в городские квартиры. Мы...
— А если я не хочу? — прищурился старик. — Я не хочу уходить отсюда. Вы меня будете выселять насильно? Войска приведёте? Будет война. И она таки будет. Вы сможете объяснить остальным, что воюете не за продление жизни коммунистическому режиму, а с кучкой людей, не желающих уступать свою землю чужакам? И вы знаете, что произойдёт, если Ушастые переселятся сюда, если граница с их землёй станет длиннее, не сотня метров, как сей час, а многие километры. Представляете, что будет дальше? Твари придут за ними. И станут расползаться вокруг. Всё больше и больше. И никто этих тварей не будет сдерживать. Да и не сможет. Смок прилетит во Вроцлав, например. Или доберётся до Варшавы... Или в Краков, чтобы отомстить за своего дальнего родственника. В реках и болотах появятся монстры... Оборотней давно не видели на побережье?
— Их остановят Лесные, мы говорили с ними об этом...
— Так чего же они сейчас этого не делают? Почему наших охотников перехватывают и уничтожают? Им вся эта земля нужна, они не остановятся... Я знаю — не остановятся. Будут расползаться всё дальше и дальше...
— Но иначе они погибнут, — тихо сказал пан Анджей.
— Да? Это они пану сказали? — осведомился старик. - А что ещё они вам сказали...
— Вы не хотите понять, — Хенрик сел в кресло и снова вскочил. — Там же тысячи людей...
— Лесных, — поправил старик. — Они не люди.
— Ну и что? Они живые, они страдают. Их нужно спасти...