Вольер

– Если сказать хоть одному человеку, то это будет знать каждый. И узнала бы мама в любом случае.

– Идиотизм, – вздохнул Аркадий. – Что еще ты скрываешь? Может, мне что-то еще стоит узнать? Мне стоило больших трудов скрыть в полиции, что я не знаю твоего места работы.

– Да вроде ничего больше, – честно сказала Эльвира, перебирая в памяти всю жизнь. – О, вспомнила.

– Ну? – устало и ничему не удивляясь спросил Аркадий. – У нас под полом склад партизанского оружия или трофеи из Берлина?

– Софья жива, скорее всего. Тот труп на опознании без седины в волосах и без шрама на виске, это была не она.

– Хорошо.

Самый нейтральный ответ на все случаи жизни.

– А Петр?

– Понятия не имею. Был умный парень, и такую глупость сморозил…

Где-то внутри Аркадий ему позавидовал.

– Слушай, может, мы зря с этой запиской? – невовремя задумался Аркадий.

– Мы хотя бы знаем, кто убил маму! За это она должна быть наказана!

Эта мысль грелась где-то внутри Эльвиры, пока не закипела. Ее распирало от злобы, хотя на лице этого не было заметно.

Самое интересное началось дома, когда Лидка только переступила через порог. Родители решили действовать каждый в своем роде, отец едва успел перехватить жену, бегущую в коридор со сковородой в руках. Эльвира выкрикивала невнятные обвинения в каких-то грехах, а Аркадий пытался ее скрутить. Сковорода упала на пол, а Лида немного удивилась, где так накосячила. Наверно, обнаружили пропажу ста граммов печенья для Кати… Нет, стоит начать издалека.

– А что случилось? – обалденно вежливо спросила она.

– Расстройство, – пропыхтел Аркадий, пытаясь удержать жену от нанесения травм дочери, ведь еще не вернулась домашняя медсестра, способная делать перевязки.

– Я уйду ненадолго, – сообщила Лида, перед тем, как сбежать с лестницы.

– Нет! – заорали родители в один голос.

– Я с тобой. Нас хотят допросить в полиции, – сказал Аркадий.

Всего-то? И стоило такую истерику устраивать? Хотя, возможно, родители что-то знают, чего не знает она. Ну-ну. Она тоже кое-что знает. Например, что мама уборщица. Сегодня четверг, она ожидала чего-то неприятного, и вот, пожалуйста, чудом не пришибли дома, еще и на допрос идти. Четверг, однако.