— Бессмысленно. До полной темноты добираться будешь. А я — раз! И готово. Завтра где встречаемся?
— У опорника, часов в девять. Знаешь, где это?
— Найду. С участковым потрещать хочешь?
— Обязательно. Он там всех знает, грех не спросить...
Пожелав друг другу удачи, друзья расстались.
***
Встав с утра пораньше и порадовав домовую отменным аппетитом при уплетании горячих, со сковородки, блинов с начинкой из обжаренных, с лучком, мелкопорезанных грибочков Иванов отправился к капитану Жене. От души потолкавшись в троллейбусе, пересев в маршрутку, без четверти девять он, отдохнувший и полный свежих сил, подходил к знакомому оплоту территориального правопорядка.
Участковый отсутствовал, о чём свидетельствовала закрытая на замок дверь, а вот Антон торчал неподалёку, опёршись спиной о ствол старого тополя и сосредоточенно курил, развлекаясь пусканием колец из табачного дыма.
Занятие увлекло не на шутку. Призраку было мало просто выпустить сизый круг — он настырно пытался подгадать, чтобы следующее колечко попало в предыдущее и прошло сквозь него, не задевая краями.
— Приветствую. Ты так умеешь? — очередная попытка похвастаться мастерством не удалась. Дымные стенки в последний момент перепутались между собой, разрушая всю задумку.
— Не умею, — признал инспектор. — Мне оно без надобности.
— Ты не прав. В любом деле нужно добиваться совершенства.
Непринуждённое начало встречи с намёком на самолюбование свидетельствовало, Иванов знал по опыту, что напарнику удалось накопать нечто достойное внимания.
— Излагай.
— И ведь не поздоровался даже, — напоказ скорчил кислую мину призрак. — Ни здрасьте тебе, ни как ночь прошла...
— Привет. Извини, о своём задумался… Как ночь прошла?
— Ох, и не спрашивай… Не знаю, с чего и начинать. Столько всего…
Наблюдая привычный, ставший скучноватым ввиду частых повторений, ритуал, подразумевавший уговаривание с упрашиванием, парень терпеливо ждал, когда разыгрываемый моноспектакль закончится. Надо всего лишь не обращать внимания на Тохино кокетство, а там ему и самому быстро надоест выделываться.
И в этот раз ничего не изменилось. Швец докурил, сетуя на недооценённость и переработки, затушил окурок о каблук.
— Эх, бедный я... Не спамши, не жрамши...