Мы можем представить себе то жестокое разочарование, которое испытал молодой Сократ, с нетерпением просмотрев содержание свитка. Из него следовало, что Разум для Анаксагора был не более чем термином для обозначения механистических принципов, по которым возник и структурировался космос. Эта теория и в малейшей степени не объясняла, почему мир устроен так, как он устроен, и почему лучше, чтобы всё было именно так, а не иначе.
Как и раньше, в случае с теориями Мелисса, Сократ столкнулся с философской доктриной, которая поначалу казалась многообещающей, но в итоге так ничего и не прояснила. И прежде всего, в вопросах, представляющих для молодого Сократа наибольший интерес и значимость: как же человеку лучше всего распорядиться своей жизнью.
Юношеский интерес Сократа к теориям Анаксагора убедительно свидетельствует о том, что в то время он был заинтригован возможностью лучше познать мир с помощью эмпирических, то есть полученных опытным путем исследований. Платон и Ксенофонт намеренно преуменьшают этот аспект наклонностей своего учителя. И делают это, очевидно, для того, чтобы избежать нежелательных параллелей с разнородной группой преимущественно неафинских интеллектуалов и преподавателей. Иначе говоря – «софистов», к которым относились Анаксагор, Мелисс и Архелай.
Их теории в ту, донаучную, эпоху требовали не только четкой аргументации, но и умения убеждать. Поэтому многие софисты обучали искусству аргументации как одному из навыков, необходимых для успешного продвижения в общественной жизни. Что, в свою очередь, вызывало подозрения, что все софисты стремятся не столько говорить правду, сколько доказать свою точку зрения с помощью убедительно звучащих и высокопарных аргументов. А потому ничего удивительного, что ученики и последователи Сократа не хотели, чтобы их любимый учитель, чьим единственным устремлением было желание приблизиться к истине, ассоциировался с подобными мыслителями.
Некоторый свет на раннее увлечение Сократа натурфилософией и эмпирическими экспериментами бросает комедия Аристофана «Облака», показанная в 423 г. до н. э. В ней персонаж по имени Сократ излагает кощунственные теории об истинных именах и функциях богов, описывает хитроумные методы исследования мироустройства. Например, в одном из воображаемых экспериментов, чтобы определить, как далеко может прыгнуть блоха, предлагается отпечатать ее ножки на воске, а потом шажками блохи вымерить длину ее прыжка. В другом месте комедии этот Сократ объясняет жужжание комара и происхождение грома и молнии с помощью доморощенных, нелепых суждений, в основном связанных с человеческим метеоризмом (то есть, проще говоря, с пуканьем. –
Тот период, то есть V в. до н. э., практически не оставил нам примеров использования наблюдений и экспериментов для оценки природных явлений – то есть того подхода к миру природы, который мы сегодня считаем научным. Еще в начале того века врач по имени Алкмеон пытался с помощью препарирования обнаружить некие «поры», соединяющие органы чувств с мозгом. Тем не менее космологические теории таких мыслителей, как Анаксагор и Мелисс, считались тогда гораздо более близкими к науке в том виде, как ее понимало большинство образованных афинян. Возможно, Сократ стремился выйти за рамки подобных спекуляций и понять путем детального изучения, как же устроен мир на самом деле и что в нем происходит.
Однако на практике подобные исследования и получаемые на их основе объяснения считались большинством его современников неактуальными и даже нежелательными. Описанная выше история с головой барана уникальна для своего времени, поскольку в ней экспериментальные наблюдения сочетаются с рациональным объяснением природного явления. Но даже в этом случае суеверные толкования жреца Лампона были приняты наравне 12 с рационалистической интерпретацией Анаксагора: ведь Перикл действительно одержал победу над своими соперниками, и, как и предсказывал жрец, стал единственным лидером Афин.
В диалоге «Федон» Сократ с недоумением размышляет о том, что заставило его отказаться от научных изысканий:
«В молодые годы, Кебет, у меня была настоящая страсть к тому виду мудрости, который называют познанием природы. Мне представлялось чем-то возвышенным знать причины каждого явления – почему что рождается, почему погибает и почему существует. И я часто бросался из крайности в крайность и вот какого рода вопросы задавал себе в первую очередь: когда теплое и холодное вызывают гниение, не тогда ли, как судили некоторые, образуются живые существа? Чем мы мыслим – кровью, воздухом или огнем? Или же ни тем, ни другим и ни третьим, а это наш мозг вызывает чувство слуха, и зрения, и обоняния, а из них возникают память и представление, а из памяти и представления, когда они приобретут устойчивость, возникает знание?» 13.
Примерно два поколения спустя основанную на доказательствах методологию введет преемник Платона Аристотель – человек, создавший науку 14 примерно в том виде, как мы ее сегодня понимаем. Однако во времена Сократа еще не проводились столь длительные и кропотливые исследования, подобные тем, которыми, по словам Аристотеля, занимался он сам. Вместо этого мыслители, подобные Анаксагору, пытались заменить религиозные идеи рационалистическими, за что подвергались нападкам со стороны суеверных афинян, принадлежащих к самым разным кругам общества.
В какой-то момент своей уходящей юности Сократ понял, что, занимаясь эмпирическим изучением природных явлений, он не сможет далеко продвинуться в поисках истины. И тогда он переключил свое внимание 15 на то, что имело больше шансов на успех и лучше отвечало его личным и этическим наклонностям: он решил изучать своих собратьев и их до странности неосознаваемую манеру мышления.
Известные нам связи Сократа с Алкивиадом, Архелаем и Анаксагором – все они сближают философа с кругом Перикла, крупнейшего государственного деятеля, оратора и полководца золотого века Афин. Перикл родился около 495 г. до н. э. и с конца 460-х гг. до н. э. в течение четырех десятилетий руководил Афинами, и в ходе войн, и в мирные времена. Это его историк Фукидид называл «народным защитником». Популистский лидер аристократического рода-племени, Перикл происходил по материнской линии из могущественного рода Алкмеонидов, из которого вышли основатель афинской демократической конституции Клисфен и другие видные политические деятели.
Перикл был известен как решительный и неподкупный лидер. В комических пьесах высмеивали его рабскую преданность Аспазии, а также заостренную форму его черепа, из-за чего, как говорили, он всегда появлялся на публике со шлемом на голове. Комедианты называли его «олимпийским Зевсом» за его высокопарные речи, а также дразнили «лукоголовым».
В тогдашних комедиях было принято потешаться над физическими недостатками. Так, Аристофан высмеивал собственную лысину, а других называл «косоглазыми», «тощими», «волосатиками» и т. д. И что странно, схожесть с сатиром и другие приписываемые Сократу в зрелом возрасте черты, вроде курносого носа и выпученных глаз, даже не упомянуты в аристофановских «Облаках». Там Сократа показывают, как одного из истощенных, заросших и оборванных обитателей «Мыслильни».
Перикл рос в грозной тени неминуемого вторжения со стороны могущественной Персидской империи. В морском сражении при Саламине в 480 г. до н. э. гребцы афинских триер, недавно получившие права граждан Афин, сыграли решающую роль в отражении этой угрозы.
В 472 г. до н. э. Перикл оплатил постановку трагедии Эсхила «Персы». В этой единственной, сохранившейся до нашего времени греческой исторической драме прославляется победа над войсками персидского царя Ксеркса, которые были разбиты благодаря смелости и решительности афинских моряков. Возможно, именно их действия подтолкнули аристократа по происхождению Перикла к тому, чтобы стать популистским лидером. Ему предстояло распространить возможность получения прав гражданина на всех жителей Афин. Тогда все они, и бедные и богатые, могли бы стать активными участниками уникальной демократической системы, создаваемой в этом городе-государстве. При поддержке ветеранов афинского флота Перикл и его соратники начали проводить радикальную политику в ущерб аристократам, во главе которых стоял полководец и консервативный политик Кимон.
В 454 г. до н. э. Сократ был уже подростком, когда по настоянию Перикла афиняне приняли решение о переносе запасов золота и серебра Делосского союза с острова Делос в Афины. Этот шаг символизировал превращение Афин из главы союза в имперскую державу. Перикл воспользовался возможностью направить поток финансовых средств от бывших союзников для проведения обширной программы строительных работ, которые должны были возвеличить город и утвердить его в качестве центра империи. Главным объектом строительства стал Парфенон. Этот храм, посвященный покровительнице города богине Афине, располагался на холме, известном как Акрополь. Парфенон должен был стать сооружением непревзойденного великолепия с колоссальной, сделанной из золота и слоновой кости статуей богини Афины внутри. Эту статую создал друг Перикла скульптор Фидий.
Начатое Периклом строительство должно было принести несомненную выгоду отцу Сократа Софрониску, так же как и другим каменотесам, строителям, скульпторам и разного рода ремесленникам. До наших дней сохранились высеченные на камне финансовые отчеты о строительстве Парфенона, из которых следует, что самой затратной частью всех расходов была доставка строительного камня с горы Пентеликон, находившейся на расстоянии примерно десяти миль от Афин. Затраты на обработку камня и создание скульптур также должны были составлять не менее значительные суммы.
За чрезмерную дороговизну строительной программы Перикл в течение всех последующих лет подвергался ожесточенной критике со стороны своего политического соперника Фукидида, сына Мелесия. Тот, после смерти Кимона, сменил его на посту лидера консервативной оппозиции Периклу. Этот Фукидид был не историком (хотя, возможно, и родственником того ученого), а политиком. Сократ мог знать его лично, поскольку родом Фукидид был из одного с ним дема Алопека.
Перикл победил в столкновении с Фукидидом, когда заявил, что согласен возместить городу из своих личных средств вызывающие сомнения расходы. Но при условии – на всех посвящениях должно быть начертано его имя. Впоследствии, в 442 г. до н. э., Фукидид, в результате всенародного голосования, был изгнан из города. Эта процедура известна под названием «остракизм»: если достаточное количество голосовавших нацарапало на остраке – кусочке разбитого горшка – имя конкретного политика, тот подлежал изгнанию. Уход Фукидида с политической сцены привел к тому, что Перикл – как и предсказывал жрец Лампон в своем толковании однорогой бараньей головы, – безоговорочно стал непререкаемым правителем Афин.