Учитывая любовь Сократа к Алкивиаду и его собственную неизменную преданность Афинам, он не мог не переживать при мысли о том, что Алкивиад помогает врагам города во время Сицилийской экспедиции. Хотя, впрочем, он наверняка давно уже привык испытывать подобную тревогу по поводу безрассудного поведения и диких выходок молодого Алкивиада. Возможно, он и не очень удивился, узнав о том, что Алкивиад осквернил мистерии, или о том, что он предал Афины. И не встречался с ним в более счастливые времена, когда афиняне простили Алкивиада, приветствовали его как вернувшегося героя, а затем снова вынудили бежать.
После окончательной победы в войне спартанцы установили в 404 г. до н. э. в Афинах олигархическое правление своих сторонников, получивших прозвище «Тридцати тиранов». Возглавил его Критий, являвшийся, кстати, дядей Платона, двоюродным братом его матери. По приказу «Тридцати тиранов» начали лишать прав и убивать сторонников демократии – противников режима. Но режим террора и правление олигархов были недолгими: в 403 г. до н. э. они потерпели поражение в сражении с изгнанными из города по их приказу гражданами, объединившимися под знаменем демократии. В Афинах были восстановлены традиционные институты власти.
Одним из таких изгнанников – сторонников демократии был старый друг Сократа – Херефонт, о чем Сократ позже напомнил своим судьям в 399 г. до н. э. Этим он, несомненно, хотел показать, что его собственные взгляды, как и взгляды некоторых его последователей, не имели ничего общего с антидемократическими.
Хотя была объявлена официальная амнистия, позволявшая вернуться в Афины всем, кроме тех, кто нес прямую ответственность за действия олигархов, сторонники восстановленной афинской демократии так и не смогли простить Алкивиада. По их мнению, его поступки стали определяющим фактором поражения Афин и гибели столь многих соотечественников. Причем вероломное антидемократическое поведение Алкивиада увязывали с наставлениями его друга и соратника Сократа. Ведь тот-то был еще жив и к тому же весьма заметен не только как учитель золотой молодежи, но и в качестве назойливого вопрошателя о взглядах простых людей.
Платон в своем «Пире» недвусмысленно намекает на то, что сам Алкивиад не возлагал ответственности на Сократа ни за одно из своих решений и поступков. Молодой человек там говорит, что впадал в излишества лишь тогда, когда оказывался вне зоны положительного влияния Сократа. Однако обвинителям Сократа, возможно, было достаточно и того, что философ никогда прямо не осуждал поступков Алкивиада. Годы близкого знакомства и учебы Алкивиада у Сократа должны были напоминать афинянам события 404–403 гг. до н. э. Это тогда режим «Тридцати тиранов» развязал жестокий террор с казнями без суда и следствия, конфискацией имущества и изгнанием из города тысяч афинских граждан и метэков.
Современник и друг Алкивиада Критий был одним из лидеров «Тридцати тиранов». Двоюродный брат матери Платона, он долгие годы был последователем Сократа, хотя и высказывал критику в его адрес. Критий также был в числе тех знатных афинян, которых в 415 г. до н. э. обвиняли в профанации герм. Сразу после тех событий его арестовали, но вскоре оправдали, так как донесший на него человек сам был дискредитирован. Критий поддерживал тесную связь с Алкивиадом во время его отсутствия в Афинах и способствовал в 407 г. до н. э. его благополучному возвращению из изгнания.
Когда в 406 г. до н. э. общественное мнение вновь обратилось против Алкивиада, Критий покинул город. Он вернулся в 404 г. до н. э. после поражения Афин в борьбе со Спартой и стал одним из главных действующих лиц олигархического режима, установленного спартанцами. Когда год спустя объединенные силы изгнанников-демократов восстали против олигархической хунты, Критий был убит в бою. Но его причастность к политически мотивированным казням сотен невинных афинян не была забыта, и ожесточение против Крития и его соратников в народе сохранилось.
Ксенофонт характеризует Крития как безжалостного и аморального человека, чья политическая жестокость способствовала формированию негативного отношения к Сократу. И хотя Ксенофонт свидетельствует о том, что Сократ общался с Критием задолго до обретения последним политической власти, он при этом всячески старается подчеркнуть, что эти два человека не встречались с глазу на глаз. Он пишет, что Критий с откровенным презрением относился к стремлению Сократа общаться с ремесленниками из низших классов – кожевниками, торговцами, литейщиками бронзы. В свою очередь, Сократ относился к Критию с отвращением. Особенно увидев, как Критий пристает к молодому человеку, которым тот тогда увлекся. Сократ открыто сравнил подобные знаки проявления внимания с поведением «свиньи, чешущейся о камень».
Критий не простил подобного оскорбления и, придя к власти, стал мстить. В платоновской «Апологии» Сократ рассказывает, как его вызвали к «Тридцати» и приказали арестовать невиновного человека – Леона из Саламина и привести его на казнь. Рискуя сам быть казненным, Сократ отказался выполнить приказ. Позднее он утверждал, что остался в живых лишь потому, что «Тридцать тиранов» вскоре лишились власти.
Сократ приводит эту историю в своей защитительной речи, чтобы подкрепить свое утверждение о том, что опасность совершить несправедливый поступок страшила его больше, чем угроза смерти. Однако некоторые противники философа из числа сторонников демократии подозрительно отнеслись к тому, что Сократ оставался в Афинах при новом режиме, хотя и резко критиковал действия Крития и «Тридцати». Тогда он вроде бы говорил: «Если бы у пастуха уменьшалось и болело его стадо, его бы справедливо считали плохим пастухом. Так почему бы вождю, который сокращает число своих граждан и разоряет их, со стыдом не признать, что он – никудышный вождь» 12.
Сократа при «Тридцати» подозревали в том, что он прививает подобные настроения молодым людям, способным выступить в оппозиции к режиму. И похоже, что принятый при Критии закон, запрещающий «обучение искусству слова», был призван принудить к молчанию как раз Сократа.
Возможно, Сократу действительно повезло, что он смог пережить правление «Тридцати». Однако тот факт, что Критий, несмотря на свою личную неприязнь к Сократу, мог не поддержать казни своего старого учителя, заставляет предполагать, что эти два человека все же оставались в хороших отношениях.
Как бы то ни было, связь между Сократом и его учениками из высшего сословия засела в сознании людей. Спустя полвека после смерти Сократа оратор Эсхинс заявил афинской аудитории: «Вы казнили Сократа за то, что он воспитал Крития, одного из лидеров антидемократического режима „Тридцати“».
В 399 г. до н. э. Сократ предстал перед афинским судом, обвиненный в «непризнании городских богов», «введении новых богов» и «развращении молодежи». Большинство судей признали его виновным. По афинским законам, обвиняемый, наряду с обвинителями, имел право сам предложить себе меру наказания. Но Сократ в своей речи, которая, как предполагается, приводится в «Апологии» Платона, неожиданно предложил вознаградить его за философскую деятельность пожизненной государственной пенсией. Судей это не позабавило, и они со значительно большим перевесом, чем раньше, проголосовали за предание философа смерти.
Возможно, что Сократу удалось бы избежать казни, пока он ожидал в тюрьме исполнения приговора. Друзья уговаривали его позволить им подкупить стражников, и те бы его выпустили. Однако Сократ заявил, что, даже если решение его сограждан ошибочно, он обязан ему подчиниться.
Сократ также осознавал, как тонко подмечает исследователь Античности Мэри Лефковиц, что «героическая смерть 13 принесет ему бессмертие, поскольку ни один грек никогда не забудет имена и подвиги Патрокла, Гектора и Ахилла… Только позволив себя казнить, Сократ мог подчинить себе собственную биографию».
Казнь заключалась в том, что осужденный должен был выпить воду с разведенной в ней цикутой. Яд вызывал постепенное онемение, которое поднималось от ног, пока не достигало сердца. По мнению многих историков, истинной причиной обвинения и казни Сократа в 399 г. до н. э. было возмущение афинян политическими преступлениями, совершенными Критием и Алкивиадом. Нельзя отрицать, что оба они были близки к Сократу. В частности, Алкивиад, будучи мальчиком, а позднее мужчиной, неизменно следовал за Сократом с тех пор, как после гибели отца в бою он был передан под опеку Перикла.
С кем же еще из окружения Перикла Сократ был знаком или общался в течение этих десятилетий? Взаимосвязь Сократа с Алкивиадом и, возможно, с самим Периклом поднимает вопросы о происхождении и статусе самого Сократа. Ведь это имело важнейшие и до сих пор не изученные последствия для всего хода его жизни и его философской мысли.
Глава четвертая
Круг Перикла