– Все меня спрашивают, кто же одевается у Версаче. Не знаю. Наверное, все могли бы. Ясно только одно: зануды не могли бы ни за что, в этом я точно уверен.
Через несколько дней после открытия магазина
Пока Джанни находился за кулисами, я занимался организационными делами, следил, чтобы не было пустых стульев, чтобы покупатели и журналисты находились на своих местах. Дефиле я смотрел стоя, с режиссерского места. Эту позицию я занимал на всех наших показах. Но в этот день рядом со мной находился Исси Мияке.
Фирма Версаче родилась сразу свободной и автономной, со своими офисами и своим залом показов, в стенах принадлежавшего нам помещения. Пока мы сотрудничали с «ФТМ», Монти вел диалог с Джанни о коллекциях, а я разговаривал с Тозитти о коммерческих вопросах.
Потом же мы от них отделились и начали самостоятельную жизнь. Сначала в торговом офисе нас было пятеро, включая меня. Членом нашей пятерки стала Кристиана Рагацци, моя первая жена, мать моих детей Франчески и Антонио.
Почти через год после первого «разведывательного» показа, 27 марта 1979 года, появилась полная коллекция, монолитная, выдержанная в едином стиле.
В сентябре 1979 года мы запустили линию мужской одежды. Я был уверен, что она будет иметь шумный коммерческий успех, и сказал: «Вот увидите, мы выручим больше двух с половиной миллиардов». Многие смеялись у меня за спиной. Наверное, думали, что я фантазер, приехавший из провинции. Мы выручили больше: два миллиарда восемьсот миллионов. А вот вовремя упаковать свой товар не успели и предстали перед заказчиком не в лучшем свете: вместо января в фирму «Сакс» в Нью-Йорке доставили коллекцию мужской одежды от Джанни Версаче только в марте.
В тот период мы получили хороший урок по ведению бизнеса, да и по жизни тоже. Однако продолжали двигаться вперед. Причем не просто двигались, а бежали бегом. Вот, к примеру, фрагмент моего рабочего расписания за 1980 год. 20 августа: выезжаю на машине из Реджо-Калабрии в Таранто, чтобы выбрать магазин для отправки эксклюзива от Джанни Версаче. Оттуда еду в Матеру, где ночую. Утром 21 августа встречаюсь с Сасси для обсуждения возможностей их нового магазина. Оттуда еду в Потенцу, потом в Эболи, в Салерно и, наконец, в Витербо, где ночую в гостинице. Утром 22 августа, заехав к одному из клиентов в Витербо, снова уезжаю. Остановившись у другого клиента в Кьянчано, принимаю решение посетить Орвьето и Пьенцу в качестве туриста. Затем снова еду в сторону Милана и, совершенно измученный, в ночь с 22 на 23 августа остаюсь спать в машине, съехав с шоссе на стоянку. В тот же год, сразу после праздника Святого Стефана, выезжаю из Реджо и за сорок восемь часов добираюсь до магазинов в Мессине и Катании, потом еду в Сиракузы, Рагузу и Комизо, чтобы выбрать клиентов, проверяю магазин в Агридженто и на пару дней останавливаюсь у друзей в Палермо. Я очень устал и злюсь на всех подряд!
В течение следующих лет, контролируя магазины, которые мы готовили к открытию, и города, где планировали их открыть, я объездил за несколько дней практически весь мир. В 1982 году в субботу, 4 декабря, я вылетел из Милана в Сидней через Рим с остановками в Греции, Индии и Таиланде. 6 декабря, в понедельник, я был в Сиднее и, как и было запланировано, торжественно открывал бутик. Потом, днем 9 декабря, следовало открытие в Мельбурне. 12 декабря я уже вылетел из Сиднея в Лос-Анджелес, потом в Сан-Франциско, Нью-Йорк и Париж. Шестнадцатого вечером я вернулся в Милан, так как семнадцатого должен был подписать в «Медиокредите» кредит на покупку первой части виа Джезу. Все эти перемещения, дела и подписания я проделывал с бешеной скоростью тысячи километров в час. И только по прошествии времени и с разрастанием структуры нашего предприятия я смог себе позволить отправлять в эти поездки кого-нибудь другого.
К сожалению, вместе с приятными хлопотами мы, трое детей Версаче, оказались лицом к лицу с огромным горем. 27 июня 1978 года в больнице умерла наша мама. Ей было всего пятьдесят восемь лет. Ушла из жизни женщина-миф, Франка Оландезе, Франка Версаче, мать, мастерица на все руки, наша вдохновительница и подстрекательница, нежная и сердечная, всегда готовая пойти на риск.
За два дня до этого я уехал из Реджо вместе с ней и кузиной Маризой в Милан. Мама в последнее время неважно себя чувствовала, и думаю, в глубине души она понимала, что это путешествие будет для нее последним. Перед самым отъездом она со всеми попрощалась, и в голосе ее звучала глубокая печаль. В самолете с нами вместе летел наш родственник, Стефано Версаче. Здороваясь с нами, он сказал ей: «Франка, скоро мы с тобой увидимся». А она ответила: «Не думаю».
В Милане нас встретил водитель Джанни. Мы сели в машину и поехали в Модену, где мамин лечащий врач успокоил меня, что примерно через неделю все придет в норму. Я оставил маму с Маризой. Прежде чем я вышел из палаты, она поручила мне Донателлу, тогда еще двадцатилетнюю девочку, студентку Флорентийского университета: «Обещай, что позаботишься о ней. Ей должно отойти все мое имущество».
Мама умерла через день, ни нас, ни отца рядом с ней не было, только Мариза.
Я всегда утешал себя тем, что она успела вместе с нами прожить момент рождения звезды Джанни Версаче. Перед нашим первым показом, когда до полуночи мы работали как сумасшедшие в зале демонстрации, она часто выходила, чтобы купить нам что-нибудь вкусненькое. В день открытия бутика она тоже была с нами. Она бы не пропустила такое событие ни за что на свете. Помню, как она тогда сидела на скамеечке, потому что была слишком слаба, чтобы стоять в такой толпе народа. Она улыбалась, счастливая, что ее окружает такая бурлящая, победная атмосфера.
9
Как однажды припомнил Джанни, еще учась в университете, для мамы всегда было очень важно, чтобы все трое ее детей держались вместе. И через два года после ее смерти Донателла оставила те магазины, которыми руководила в Реджо, и окончательно перебралась к нам в Милан. Она сразу же начала поддерживать Джанни, который нуждался в ее помощи: сначала была его ассистенткой, потом занялась аппаратурой и сопутствующими товарами, и, в конце концов, компаниями, которые обеспечивали услуги фотографов во время поездок. Они с Джанни прекрасно ладили и понимали друг друга, и единственное, что его раздражало в сестре, была ее привычка опаздывать.
Тем временем тандем из двух Версаче, Джанни и Санто, набирал высоту. Мы жадно завоевывали мир. Все у нас шло прекрасно. Иногда это даже удивляло. К примеру, во второй коллекции мужской одежды Джанни пользовался широкой палитрой пастельных тонов. Я ничего ему не сказал, поскольку никогда не вмешивался в его замыслы. Но наш коммерческий директор Анна-Мария Пальцу была напугана: какой же мужчина купит себе желтый или небесно-голубой костюм? Однако прав оказался все-таки Джанни. Его план сработал.
Мы хорошо зарабатывали, но деньги интересовали нас в последнюю очередь, ибо являлись логическим результатом нашего звездного успеха. А я учил наших продавцов искусству успешной торговли: как заставить клиентов покупать сразу и много. Постепенно наша первоначальная группа из пяти человек разрасталась, и теперь под началом Анны-Марии уже работали пятьдесят сотрудников.
В офис поступали телефонные звонки типа: «Меня зовут Барбра Стрейзанд, могу ли я поговорить с Джанни Версаче?» Орнелла Ванони[38] была у нас в доме своим человеком. Элтон Джон однажды в течение года скупил целую коллекцию пуловеров. Мы работали с инвесторами во всем мире, включая ответственных за управление наследием только что низложенного шаха Персии. Особенный ажиотаж вызвала коллекция футболок с принтами голов античных богов. Ее расхватали молниеносно, причем частично разворовали. Поэтому, как только представители инвесторов появлялись в офисе, мы просто прятали продукцию в коробки, ибо не имели возможности удовлетворить сразу всех желающих ее приобрести.
Случалось, что мы отправлялись куда-нибудь поужинать вместе с гостями и клиентами фирмы. Обычно мы ехали в «Биче», в «Альфио», «Ланге» или в «Барретто», но чаще всего в «Торкьетто», в ресторан, принадлежавший моему бывшему тестю. Мы старались избегать тех мест, где могли повстречать кого-нибудь из конкурентов. Принадлежать к команде Версаче означало быть в непрекращающейся творческой командировке. Джанни точно держался выбранного образа: отмечал и записывал каждую деталь одежды подчиненных, особенно тех, кто имел много внешних контактов. Потом им что-то выговаривал и советовал.
ebooksa