Факт-карты для бизнеса. Инструменты мышления
Эта технология восходит к трудам римского философа Порфирия из Тироса, который изобразил с помощью такой диаграммы концепцию категорий, составляющую основу философии Аристотеля.
В XX веке этот инструмент получил дополнительное развитие благодаря сначала Альфреду Коржибски, а затем — Аллану Коллинзу, американскому когнитивному психологу, специалисту в области искусственного интеллекта.
Наконец, популяризировал этот метод британский психолог Тони Бьюзен, основатель и президент
Майндмэпы действительно очень эффективны и полезны для работы с информацией в каждой конкретной области.
Однако они не вполне учитывают особенности работы нашего мозга — они содействуют систематизации знаний, но не мышлению как таковому.
Рисунок 10
Пример использования майндмэпа при разработке стратегического плана
Тони Бьюзен пытался найти нейрофизиологическое обоснование для своей техники, но, к сожалению, в то время, когда он работал над этим инструментом, наши знания о мозге были, прямо скажем, ещё достаточно скромными.
Настоящий прорыв, как мы с вами уже знаем, произошёл лишь в 90-х годах прошлого века, когда мы с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ) смогли впервые увидеть живой, работающий мозг.
В результате последовавшего исследовательского бума многие научные гипотезы, существовавшие до того момента, были существенно скорректированы, а то и вовсе отвергнуты.
И, конечно, главное откровение этих исследований — объём той подсознательной работы мышления, которая происходит в нашем мозге, когда, как нам кажется, мы совершенно ни о чём не думаем.
Собственно, в этом и заключается принципиальное отличие технологии майндмэпов от факт-карт: первые являются способом организации доступной нашему сознанию информации, вторые — инструментом целенаправленного мышления, задействующим подсознание.
Иногда я шучу, что майндмэпы хороши для центральной исполнительной сети (ЦИС), а факт-карты — для дефолт-системы мозга (ДСМ). Разумеется, каким бы инструментом вы ни пользовались, у нас работает весь мозг. Но в этой шутке заключена основная идея нашего подхода.
Центральная исполнительная сеть — это сеть, по сути, создающая нарратив, или, проще говоря, историю происходящего из того содержания, которое находится в нашем мозге: опыта, знаний, представлений и т. д.
Но в чём проблема всех историй? Таких проблем как минимум три:
♦ во-первых, любая история (хоть из учебника по истории, хоть в обыденном нашем разговоре) учитывает только часть фактов, которые укладываются в контекст этой самой истории, поддерживают её нарратив, а это значит, что она всегда необъективна и буквально скрывает от нашего внимания часть фактов, зачастую весьма существенных;
♦ во-вторых, история всегда освещает лишь один аспект ситуации, лежащий в основе её нарратива, — например, рассказывает или о судьбе человека, или о положении дела в коллективе, или о бизнес-ситуации в компании, или об условиях, которые есть на рынках, вместить же все аспекты, все точки обзора с учётом реального влияния каждого из элементов этого континуума на общее положение вещей она не может;
♦ в-третьих, история (или нарратив) всегда служит оправданию того, что мы уже сделали; даже если она посвящена будущему, она «видит» его из презумпции правильности (и/или неизбежности) наших прежних решений и действий, то есть предлагает нам действовать так же, как мы действовали до этого.
То есть по итогу в любой истории всё вроде бы «логично», но часть фактов выпали, значительный объём реальности и вовсе не рассматривается, а сама она служит не будущему, а лишь оправданию прошлого, использованию этого прошлого в качестве плана на будущее — мол, мораль сей басни такова…
Думаю, что с этим, возможно, нет никаких проблем. Мы, человеки, вообще очень любим истории, которые позволяют нам завернуть хаос событий в стройный и понятный нарратив, завершить гештальт, избавляясь таким образом от тревог, вызванных неопределённостью, сложностью и противоречивостью бытия.