— Да, верно — её, — подхватил Годрик, похлопав Эмер по плечу.
— Ваша, дорогая невестка? — строго спросила леди Фледа.
Эмер понурилась и затеребила концы пояска:
— После внушения, которое вы мне устроили недавно… насчет того, что я веду себя чересчур развязно в собственной спальне… я решила исправиться. Но мой муж проявил… э-э… излишнюю пылкость сегодня, когда я прислуживала ему во время купания. Я отказала, напомнив ваши слова, милая матушка. Женщина должна быть скромна, сказала я, даже наедине с мужем. Но мой господин Годрик проявил… э-э… излишнюю настойчивость. Я пыталась уговорить его, напоминала о целомудрии и воздержанности, которые должны быть спутниками семейной жизни, но он…
— Ты что болтаешь? — спросил Годрик углом рта.
— Говорю чистую правду, — затараторила Эмер, — не буду же я лгать матушке? Так вот, супруг выказал настойчивость, я тоже проявила непреклонность и пожелала выйти из мыльни. Но он бросился за мной вдогонку, даже не одевшись! Я закрыла глаза, матушка! Вот так! — она тут же шлёпнула ладони себе на глаза. — Вот так закрыла! Чтобы ничего не видеть! И побежала!.. Побежала изо всех сил, матушка!
— Как же ты бежала с закрытыми глазами, врушка? — не выдержал Годрик, но его слов уже никто не услышал.
— Возмутительно! — настоятельница принялась ахать и причитать на разные лады. — Многое можно списать на молодость лет, но не подобную распущенность!
— Думала, ты проявишь больше благоразумия, Годрик, — сказала леди Фледа ледяным голосом. — Я сразу поняла, что тебе пришлась по сердцу супруга, но не надо… выказывать свою любовь столь сильно и открыто. Помни, ум — молчит, кричит — глупость. И только глупец милуется с женой при всех.
— Пришлась по сердцу? — переспросил Годрик. — Это так вы меня понимаете, леди Фледа?
— Брось, муженек, — сказала Эмер застенчиво, — не пристало тебе говорить с матушкой неуважительно. Просто извинись и попроси великодушно забыть то, что мы сегодня видели в саду. Да по правде, не такое уж и зрелище — твои бубенчики… Ой! — она вытаращила глаза, зажав рот двумя руками.
Тилвин отвернулся, чтобы скрыть усмешку, а леди Фледа схватилась за сердце.
— Покаяние! Покаяние! Неслыханная распущенность! — снова заахала настоятельница, видимо, картина, которую она наблюдала, снова возникла в ее памяти во всех красочных подробностях.
— Яркое пламя! — простонал Годрик, отходя к окну, чтобы избавить себя от женского общества.
— Мы больше не будем, леди Фледа, — сказала Эмер детским голоском. — Не беспокойтесь, я поняла ваши наставления и прослежу, чтобы их понял и уяснил и мой муж.
— Очень на это надеюсь, дорогая невестка.
— Тысячу поклонов, чтобы замолить грех! — встряла настоятельница.
— Прослежу и за этим, преподобная тетушка, — сладко пропела Эмер.
Наконец, дамы удалились, и Эмер выскочила на лестницу, заверяя их, что немедленно займется воспитанием супруга и посылая воздушные поцелуи вслед.
Тилвин задержался.
ebooksa