— Ого! Слова короля Гарольда Прекрасноволосого? — теперь Годрик рассмеялся по-настоящему.
Эмер не смогла противиться его обаянию и тоже широко улыбнулась. Яркое пламя! Чего бы она ни отдала, только бы он смеялся рядом с ней, а не над ней.
— Когда леди Фледа решила подарить тебе эти покои, я был против. А теперь думаю, что это — провидение небес. Полвека назад здесь жила моя бабка, леди…
— Только не надо опять про своих предков и их глупые обычаи! — быстро сказала Эмер. — Всё равно не поверю ни одному твоему слову!
— А сейчас я как раз и не шучу, — он улыбнулся, и гнев Эмер утих сам собой.
— Ладно, ври дальше, — сказала она, потеснив его от окошка, и тоже облокотилась о подоконник, любуясь окрестностями.
Как же славно жилось бы здесь, не будь Годрик такой высокомерной заразой. Эмер поймала себя, что думает о муже без обиды, и тут же попеняла мысленно собственному мягкосердечию. Она и вправду глупая деревенщина, если растаяла от пары добрых слов и нескольких улыбок.
— Здесь жила леди Бельфлёр, она вышла замуж за моего деда. Когда Дарем оборонялся против мятежного герцога Аскеля, дед был тяжело ранен. Начальник стражи, оставшись без командира, подумывал сдать крепость, но леди Бельфлёр назвала его трусом, надела латы мужа, запретила говорить простым воинам о его ранении и вышла на стены замка. Она обороняла Дарем под личиной лорда две недели и трижды участвовала атаках, гарцуя на дедовом коне и так ловко управляясь мечом, что никто не заподозрил подмены.
— Героическая женщина… — сказала Эмер благоговейно. — Я не слышала ничего подобного, и даже не представляла, что такое бывает в Эстландии.
— Что ты знаешь, глупая маленькая провинциалка? — добродушно ответил Годрик.
— Не такая уж я и маленькая, — ответила Эмер, раздумывая, стоит ли обижаться на «провинциалку». Оставив гордость, она спросила: — И чем закончилась история про леди-рыцаря?
— Не очень хорошо, — ответил Годрик. — Герцог вынужден был снять осаду, но когда мой дед очнулся, то пришел в ярость, узнав, что жена носила мужскую одежду, поправ заповеди церкви. Он устроил семейный суд — в орден Яркого Пламени жалобу не подал, побоялся огласки. Миледи получила наказание — была заперта в монастырь, а все, кто осмеливался рассказывать эту историю, должны были платить штраф или подвергнуться публичной порке.
— Какая несправедливость! — ахнула Эмер, уставившись на мужа широко распахнутыми глазами. — Вот она — мужская благодарность! А ведь она спасла замок!
— Ты такая забавная, когда возмущаешься, — сказал он, подперев голову кулаком.
— А ты такой противный, что хочется залепить тебе в нос, — грубо ответила Эмер. — И твой дед, наверняка, был таким же.
— Наверняка, — подхватил он ей в тон. — Но бабушка молилась святой Медане, и он смягчился.
— Святой Медане? — нахмурилась Эмер. — Той, в честь которой построен местный собор?
— Ты даже не знаешь, что святая Медана помогает в любви, — поддразнил Годрик. — Все девицы тайком бегают к её гробу, чтобы вымолить взаимную любовь. Вот и моей бабушке повезло. Она долго молилась, дед вернул ее из монастыря в Дарем, и они первым делом родили наследника.
— У тебя такие же желания? Я не против, если тебе интересно знать.
Годрик потянулся, и взглянул лениво, из-под ресниц, как только он один и умел.
ebooksa