Я проследила взглядом в нужном направлении и… окончательно проснулась, увидев нечто невероятное. На манекене висело сказочной красоты платье. Белое, с открытым верхом, без бретелек. Шелковый верх, широкий пояс, расшитый ненавязчивым золотым орнаментом и пышная газовая юбка, усыпанная объемными золотыми цветами. Рядом, на пуфе, лежали длинные белые перчатки.
– Волосы соберем вверх, выпустив локоны по бокам, – продолжила размышлять леди Кейд, глядя на меня. – На шею нить жемчуга. В руки небольшую золотую сумочку. В нее уберешь кулон-каплю, пусть будет при тебе. Ну и, конечно, завершит образ золотая маска.
– Зачем маска? – опомнилась я.
– Потому что новогодний бал традиционно носит характер маскарада, – ответила Лейла Кейд. – Ну же, поднимайся, деточка. Пора примерить это произведение искусства. Красота требует мужества и сил.
Впервые за долгие годы дракон во мне метался и рвался наружу.
Хотелось перекинуться и улететь в небо, чтобы выплеснуть накопившееся внутри. Там все еще болело от ужаса. Когда Велава упала, время остановилось, обещая вечные муки и воспоминания о той конкретной минуте. Когда не уследил. Когда недосмотрел.
Сказалась беспечность, в которой я погряз, наслаждаясь общением с едва знакомой девушкой. Чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее мне хотелось увидеться снова. Любоваться улыбкой Велавы. Смотреть, как она деловито поправляет очки, пряча за этим жестом смущение. Наблюдать за тем, как горят от восторга ее глаза, когда удается удивить. Или когда слышит от меня комплименты…
Теперь я знал, как происходит столкновение с судьбой, и начал понимать, почему драконы, встретив однажды истинную пару, разрывают крепкие сложившиеся отношения. Просто иначе уже нельзя, ты словно натыкаешься на продолжение себя, от которого невозможно сбежать. Встретился – и понял, что раньше не был цельным.
Отказаться от такой пары, созданной специально для тебя, физически больно.
Вот и Велава… Она вбежала в мою размеренную жизнь, улыбнулась и затмила собой всё, словно говоря: «А вот и я, дракон. Попался».
Попался – да. Потому что истинность любви – своеобразная ловушка. Вместе с ней пришел страх, которого я прежде не знал. Даже не подозревал о подобном. И, что самое жуткое, отбросить этот страх не представлялось возможным. Он шел в комплекте со счастьем обретения идеальной половины.
Мне предстояло научиться жить дальше, привыкнув не только к желанию отодвигать дела ради встречи с Велавой, но и к постоянной тревоге за нее. А ведь моя пара обожала эксперименты.
Размышляя обо все этом ночью, пока ждал пробуждения Велавы, я переосмыслил сотни возможных дорог, которыми мог пойти дальше. Но к утру осознал, что ни одна из них не интересна без стихийного бедствия – госпожи Эрстин.
Именно поэтому, как только Вела очнулась, я ушел. Не хотел позволить негативным эмоциям испортить зарождающиеся отношения. Мне нужно было успокоиться, на это требовались время и терпение.
С терпением оказалось особенно сложно. Я понял это, когда тем же вечером обнаружил себя у двери Велавы.
Послеобеденное время пролетело в суете, примерках платья, украшений и причесок. Надо мной охали, ахали, крутили, закрепляли ткань иголками то там, то тут. Вдохновляли комплиментами и подкармливали миниатюрными бутербродами…
И все это время я улыбалась, кивала, невпопад отвечала на вопросы и думала об Астере Кейде и его отношении ко мне. А еще меня мучил вопрос о том, что случилось с Фавием? Где он? Удалось ли довести эксперимент до конца? Но у леди Кейд спрашивать об этом я не решилась. Слишком упорно она сводила все темы к балу и нарядам, не желая комментировать ничто другое.
Когда же все драконицы наконец ушли, оставив меня наедине с моими мыслями, наступило странное состояние глухого равнодушия и обиды непонятно на что. Я принялась читать подаренную Астером книгу, но она лишь усугубила мое состояние…