Кроатоан

— Не знаю.

— А… Паучиха?

Кармела отмечает, что Логан напрягся. Ответ приходит к нему как будто не сразу, он продиктован откуда-то издалека.

— Погибла. Большая Мать ее забрала.

— Хороши твои дела, Логан, — вклинивается Нико. — Продолжаешь забивать себе башку экопанком. Не знаю, кто отравил тебе мозг, или ты уже так и родился с ядом внутри, но мы с тобой знакомы много лет и пора бы уже нам поговорить по-взрослому, ясно?

— Ага… сучка Мудрого, — усмехается Логан. — Мудрый так и говорил: Нико — это ревнивая сучка. А мне, в отличие от тебя, давать не нравится. Я тусовался с Мудрым, вот только давал не я, а он.

Нико сохраняет спокойствие.

— Ну а теперь, когда мы обсудили нашу сексуальную жизнь, Логан, мы можем поговорить как взрослые? Или нам и дальше пережевывать твою инфантильную бредятину?

— Сучка, тебе ведь Стая всегда казалась игрой?

Нико Рейноса улыбается, на лице его не видно никакого раздражения.

— Именно так мне казалось, да и сейчас кажется: игра законченных олигофренов. Даже свечки в честь Франциска Ассизского выглядят серьезнее. Логан, Стая — только предлог, чтобы заголиться, покурить крэка, отмутузить кого-нибудь с другим цветом кожи и изнасиловать девчонку. И разумеется, чтобы вести дела с восточными группировками, которые гораздо хитрее вас. Стая, да, целая стая придурков. — Складки накрашенных губ Логана застыли в ухмылке. «Он просто ужасен, — морщится Кармела, — похож на эксгумированный труп». А Нико невозмутимо продолжает: — Ну а если говорить о серьезном, я скажу тебе, что я думаю. Мандель вызвал тебя, как и нас всех. Он знал, что должно произойти. Может быть, пока мы несколько лет верили, что он лежит в больнице, он занимался секретными разработками… Может быть, ошибка в лаборатории высвободила некий вирус, последствия чего должны были сказаться через два года, не знаю, я не биолог, но здесь у нас биологов двое. И вот я спрашиваю, Логан, рассказал ли тебе Мандель о том, что сейчас творится… А если ты что-то еще и понял, это будет уже высший балл.

Логан слушает с застывшей гримасой на лице. Потом поднимает свой пистолет и зажмуривает один глаз, чтобы точнее размозжить художнику голову. Но единственное, что стреляет в Нико, — это слова.

— Ты никогда в нее не верил. И вот она здесь. — Логан кашляет и косится на Фатиму. — Воды.

Девушка поспешно передает ему бутылку минералки. Логан жадно глотает. Вода стекает по его губам; взгляд в это время прикован к Нико и Дино. Опустошив бутылку до половины, Логан кидает ее обратно Фатиме.

— А попонятнее? — требует Нико.

— Большая Мать. — Логан утирает рот рукой. — Ты никогда в нее не верил. И вот она здесь. В этих телах. — Логан переводит пистолет на халат, стыдливо прикрывающий кошмарное зрелище в окне. — Я был одним из этих.

— Что за хрень? — не понимает Нико.

Кармела с ужасом смотрит, как напрягается палец на спусковом крючке. И реагирует мгновенно.

— Я тебе верю. — (Логан переводит взгляд на нее.) — Верю, ты был одним из них.

— Почему ты мне веришь?