Кроатоан

Теперь уже все смотрят на Кармелу. Она смотрит только на Логана. Девушка заговорила не только чтобы помочь Нико: она чувствует, что парень не солгал.

— Потому что… это у тебя в глазах. Ты пережил что-то… чего мы не знаем.

— Что пережил?

— Кармела… — предупреждает Борха, но Логан взмахом руки заставляет его умолкнуть.

— Я не знаю, — признаётся девушка. — Не знаю, что это было. Только ты один можешь объяснить.

Логан больше не улыбается. Пистолет находит новую мишень — это Кармела.

— Ты мне нравишься, — объявляет он. Вытирает плечом пот со щеки и снова оборачивается к Нико. — Она мне верит. Она готова.

— Может быть, если ты попробуешь объяснить это более тупым… — предлагает художник.

— Нико, Большая Мать существует. Даже Мудрый не верил в нее до конца: он говорил, что природа — это никто, никакая не богиня, а только набор правил. Но в своем письме он передо мной извинился. «Логан, теперь я тебе верю, — писал Мудрый. — Большая Мать — это богиня для всех. И она будет мстить». Большая Мать поймала меня по пути сюда. Мы проделали многокилометровый путь.

— Ты… шел… вместе с ними? — Нико больше не улыбается.

— В последних рядах. Мы с Паучихой. Помимо воли.

«Их накрыло… а потом они пришли в себя?» Кармеле в такое не верится. Сейчас ее любопытство куда сильнее ее страха.

— Что ты чувствовал? — спрашивает этолог.

— Это было грандиозно, — рассказывает Логан. Но по мере того, как парень говорит, Кармела убеждается, что он и сам ничего не знает. Просто еще один мальчишка, запутавшийся, цепляющийся за свои инфантильные фантазии.

— Большая Мать била в барабан… Мы с Паучихой шли… Муравьи поднимались по мне, как по стволу. Много кто падал, а мы продолжали идти…

— Но как ты… восстановился? — осторожно спрашивает Кармела.

— Я не восстановился. Большая Мать меня отпустила.

В паузу врывается голос Серхи:

— Послушай, а ты сам из нормальных? Извини, я вот знаю, что я сумасшедший, а ты…

— Помолчи, Серхи, это не шутки, — серьезно командует Фатима.