Убийство в доме викария

Мэри фыркнула.

– Уж больно сильно я расстроилась… сначала дознание, потом это… А у любой девушки есть чувства. Но я не хочу создавать хозяйке неудобства.

– Тогда всё в порядке, – сказал я.

Я вышел из кухни к Гризельде и Деннису, поджидавшим меня в холле.

– Ну что?! – воскликнула Гризельда.

– Она остается, – объявил я, вздыхая.

– Лен, – сказала моя жена, – ты такой умный.

Я был склонен с ней не согласиться. Я не считал, что поступил умно. Я твердо придерживался мнения, что хуже, чем Мэри, служанки быть не может. Любая замена, убежден, была бы лучше.

Но мне нравится доставлять удовольствие Гризельде. Я рассказал ей, из-за чего так расстроилась Мэри.

– Как это в духе Леттис, – сказал Деннис. – В среду она не могла оставить здесь свой маленький желтый берет. Она надевала его в четверг на теннис.

– Вот это вполне правдоподобно, – сказал я.

– Она никогда не знает, где что оставила, – продолжил Деннис со своего рода нежной гордостью и восхищением, оснований для которых я не видел. – Она ежедневно теряет с десяток вещей.

– Чрезвычайно привлекательная особенность, – заметил я.

Деннис не уловил моего сарказма.

– Она действительно привлекательна, – с глубоким вздохом сказал он. – Ей постоянно делают предложения – она сама мне говорила.

– Наверное, это какие-то тайные поклонники, – сказал я. – У нас тут нет ни одного холостяка.

– Есть доктор Стоун, – напомнила Гризельда, и ее глаза лукаво заблестели.

– На днях он приглашал ее взглянуть на курган, – согласился я.

– А как же иначе, – сказала Гризельда. – Она же привлекательная, Лен. Даже лысый археолог неравнодушен к ней.

– Невероятная сексапильность, – блеснул познаниями Деннис.