Убийство в доме викария

Вернувшись домой, я застал самый разгар домашней драмы. Гризельда со слезами на глазах встретила меня в холле и потащила в гостиную.

– Она уходит.

– Кто уходит?

– Мэри. Она уведомила меня.

Я не смог воспринять эту новость как трагическую.

– Что ж, – сказал я, – наймем другую служанку.

Эти слова казались мне абсолютно разумной реакцией. Когда одна служанка увольняется, нанимают другую. Поэтому меня крайне удивил упрек в глазах Гризельды.

– Лен… ты такой бессердечный. Тебе безразлично.

Мне не было безразлично. Меня как раз обрадовала перспектива больше не питаться сгоревшими пудингами и недоваренными овощами.

– Мне придется искать какую-нибудь девушку, потом обучать ее, – жалобным голосом продолжила Гризельда.

– А Мэри разве обучена? – спросил я.

– Конечно.

– Вероятно, – сказал я, – кто-то услышал, как она обращается к нам «сэр» или «мадам», и тут же решил переманить к себе эту образцовую горничную. Могу сказать одно: их ждет разочарование.

– Все совсем не так, – возразила Гризельда. – Ее никто не хочет брать. Никто не хочет иметь такую служанку. Все дело в ее чувствах. Она расстроена, потому что Леттис Протеро сказала, что она плохо вытирает пыль.

Гризельда часто выдает удивительные заявления, но это настолько поразило меня, что я даже усомнился в его правдивости. Чтобы Леттис Протеро изменила своим привычкам, вмешалась в домашние дела и даже упрекнула нашу горничную в небрежности – такое казалось мне совершенно невероятным. Все это было не в духе Леттис, и я сказал жене об этом.

– Не понимаю, – сказал я, – какое отношение наша пыль имеет к Леттис Протеро?

– Абсолютно никакого, – ответила жена. – Вот поэтому ее упрек был необоснованным. Мне бы очень хотелось, чтобы ты сам поговорил с Мэри. Она на кухне.

У меня не было желания разговаривать с Мэри на эту тему, но Гризельда, энергичная и деятельная, буквально втолкнула меня в кухню, я даже не успел взбунтоваться.

Мэри стояла возле мойки и чистила картошку.

– Э-э… добрый день, – нервно произнес я.