Убийство в доме викария

Однако Лоуренс Реддинг оказался совершенно невосприимчив к чарам Леттис. Гризельда объяснила причину этого, причем с видом человека, абсолютно уверенного в том, что он прав:

– У Лоуренса у самого физической привлекательности хоть отбавляй. Такие всегда предпочитают…не знаю… скромниц, что ли. Очень сдержанных и робких. Женщин, которых все называют холодными. Думаю, Энн – единственная женщина, которой под силу удержать Лоуренса. Сомневаюсь, что они когда-нибудь устанут друг от друга. И все же в одном он повел себя глупо. Он воспользовался Леттис, понимаете? Вряд ли ему приходило в голову, что он ей нравится – в некоторых отношениях он ужасно скромен, – но у меня такое чувство, что ее к нему влечет.

– Она его не выносит, – уверенно заявил Деннис. – Сама мне говорила.

Я впервые столкнулся с таким жалостливым молчанием, с каким Гризельда восприняла слова моего племянника.

Я прошел в свой кабинет. К моему удивлению, в комнате все еще сохранялась жутковатая атмосфера. Я знал, что должен преодолеть это ощущение. Стоит один раз поддаться суеверному страху, и я больше никогда не войду в свой кабинет. Я в задумчивости прошел к письменному столу. Вот здесь сидел Протеро, румяный, здоровый, уверенный в своей правоте, – и здесь же в одно мгновение был сражен выстрелом. Вот здесь, где стою я, стоял убийца…

А Протеро больше нет…

Вот ручка, которую он держал в руке.

На полу осталось едва заметное темное пятно – ковер отправили в чистку, но кровь все же протекла сквозь него.

Я поежился и произнес вслух:

– Я не могу здесь работать. Не могу.

Неожиданно заметив краем глаза нечто ярко-голубое, я наклонился. На полу под столом виднелся крохотный предмет. Я подобрал его.

Я стоял и смотрел на свою ладонь, когда вошла Гризельда.

– Забыла сказать тебе, Лен, что нас сегодня вечером приглашает к себе мисс Марпл. Чтобы развлечь своего племянника. Она боится, что ему скучно. Я ответила, что мы придем.

– Очень хорошо, дорогая.

– Что ты разглядываешь?

– Ничего. – Я закрыл ладонь и, повернувшись к своей жене, сказал: – Если уж тебе, моя дорогая, не удастся развеселить мастера Раймонда Уэста, значит, ему вообще невозможно угодить.

Моя жена сказала:

– Не глупи, Лен, – и покраснела.

Она вышла, а я раскрыл руку.

На ладони лежала сережка с лазоревым камнем, обрамленным мелким жемчугом.