Дариус хотел рассмеяться. Но понимал, что на них смотрят со стороны десятки глаз, следует придержать коней. Ночью он покажет фон Шиллер всё накипевшее в нём за эти годы.
— Тогда подожди, для танца стоит заказать музыку.
Блондинка, словно кукла осталась стоять на месте, Дариус же развернулся и направился к оркестру. На сердце набат. Получилось… Проклятое демоническое кольцо подчинило незащищённую Луизу! Сегодня ночью наместник собирается взять всё что ему причиталось по праву!
Музыканты заиграли вальс. Дворецкий громко объявил:
— Дорогие гости, настало время для танцев! Прошу парам занять танцпол, отдыхающим освободить площадку! Хорошего вечера! — он умолк. После чего миледи и милорды разбились по парам и заняли танцпол. Другие гости отошли в стороны, продолжив беседы. Но когда к центру танцпола вышел Дариус, ведя за руку Луизу, народ замер. Что происходит? Неужели неприступная фон Шиллер решилась предоставить наместнику шанс?!
Они остановились в центре, а через миг закружились в нежном вальсе. Красивые, невообразимые. Улыбка не сходила с лица Дариуса. Луиза же оставалась серьёзной, как и всегда.
По залу пробежались разговоры:
— Не может улыбнуться даже в такой момент…
— Они так красиво смотрятся…
— Неужели у них роман…
Сотни мнений перетекали из одного конца зала в другой. Даже Стелла с Лилиан, стоявшие в стороне, были немного удивлены:
— Не понимаю, — произнесла Лилька. — Ректор же тогда в таверне с нашим Аполлончиком… А теперь с наместником? — её пальцы сжались в кулак. — Если она разобьёт ему сердце…
— Что ты имеешь ввиду? — не поняла синеволосая.
— Помнишь, я ужинала с Аполлоном?
— Помню.
— Так вот, тогда там была и ректор, и кажется, между ней и Аполлоном что-то есть.
Стелла ещё раз взглянула в сторону круживших в вальсе Луизы и Дариуса. Почему блондинка выглядела такой странной? На её лице совсем не отражалось эмоций.
— Давай просто понаблюдаем, — произнесла она неуверенно. — Может, ты ошибаешься и между ней и наместником ничего нет.
— Даже если так! — тихо хмыкнула Лилиан. — Позволить пригласить себя на танец? Где её совесть! И честь!
— Тише, Лилиан, — сморщила носик Стелла, увидев, как её мать Сицилия взглянула в их сторону.