– Сэр! Этот человек – совсем не тот, кто похитил и удерживал меня. Тот был толще, с длинными волосами, плохими зубами, без очков, грязный…
– Но ты же сказал, что тебя похитил Остин Трейн! – взревел отец.
– Это – не он! – крикнул Гектор.
Ощущение было такое, что судья вот-вот упадет в обморок – камера показала, что он несколько мгновений сидел с закрытыми глазами. Очнувшись, под аккомпанемент гула голосов собравшейся в зале суда толпы и общего покашливания, которое стало нынче общим местом в публичных местах (и бороться с этим было глупо), он спросил:
– Правильно ли я понимаю, что этот юноша никогда не встречался с подзащитным?
На стороне обвинения – спешные переговоры. После чего прокурор попросил:
– Ваша честь! Мы просим объявить перерыв!
– Отказано! – провозгласил судья, ни минуты не колеблясь. – Все это в высшей степени необычно! Я бы даже сказал, что в более нелепой ситуации я за двадцать лет работы не оказывался. Я жду ответа на свой вопрос.
Все смотрели на семейство Бамберли. Наконец Роланд не без труда встал. Было видно, что лет ему немало.
– Ваша честь! – сказал он. – Если учесть то напряжение, в коем пребывает мой сын, только-только оправившийся от ужасных болезней, которые он получил…
– Понимаю! – отозвался судья. – Но меня интересует: кто несет ответственность за столь вопиюще некомпетентный подход к делу?
– Ваша честь! – сказал прокурор, выглядящий таким ошарашенным, словно на него упало небо. – Но потерпевший опознал подзащитного по фотографиям!
– Я это сделал, чтобы вы от меня отвязались! – крикнул Гектор. – Вы меня достали еще больше, чем мои похитители!
К этому моменту шума в зале было уже не унять, и голос Гектора был едва слышен. Пег, посмеиваясь, сидела в своем кресле, испытывая чистое удовольствие. Какой глупостью было подозревать Остина в том, что он сошел с ума! Эти люди поставили для него позорный столб, но сами себя к нему и пригвоздили!
– Я требую порядка! – взревел судья, ударив своим молотком по столу, и шум понемногу затих. Очевидно, что всем, в том числе и судье, требовалось хоть какое-то объяснение происходящему.
– Итак, – продолжил судья, когда наконец получил возможность говорить и быть услышанным. – Правильно ли я понял, Гектор Бамберли, что вы идентифицировали этого человека только по фотографиям?
– Да задолбали они этими фотографиями! – сердито ответил Гектор. – Говорили, что Трейн просто надел парик. Что он работает мусорщиком, а потому всегда грязный. Они дергали меня день и ночь, и в конце концов я согласился, только чтобы от меня отстали!
Он неожиданно сел. Рядом с ним, похожий на покрытую инеем мраморную статую, стоял его отец.
– Ваша честь! – вдруг произнес Остин Трейн. Судья повернулся к нему, и его ошарашенный вид говорил – он готов принять помощь, откуда бы она ни исходила.
– Слушаю вас! – сказал судья.