– С дороги!
И плечом оттолкнул незнакомца в сторону.
– Но, доктор, это же… – прозвучал голос экономки, миссис Бёрн.
– Я знаю мистера Кларка! Он был здесь в прошлом месяце. Сейчас, сейчас, моя хорошая! Сейчас перестанет болеть. Лежи спокойно.
Он положил девочку на смотровую кушетку, и сейчас же одноразовая пеленка под ее ступней окрасилась алым.
– Идите сюда, поможете мне! Или выметайтесь и не мешайте! – прорычал доктор в сторону Кларка. – Первый вариант предпочтительнее. Быстро, помойте руки!
Сам же он тем временем доставал из шкафов бинты, присыпки, шприц, ножницы, чтобы разрезать туфельку и носок.
Нерешительно вступив в кабинет, Кларк спросил:
– А что… что случилось?
– Стекло! Возьмите антисептическое мыло, темно-красное.
– Я не вполне понял…
– Я сказал, стекло.
Майкл, чтобы успокоить девочку, похлопал ее по щеке. От ужаса она намочила штанишки, ну и что тут такого? Пронзая кончиком иглы резиновую крышку пузырька с лекарством, доктор продолжил:
– Играла на ферме Донована, где они годами сваливали мусор, и наступила на разбитую бутылку.
Демонстрируя изумительную степень контроля над происходящим, доктор схватил ножку ребенка и, крепко держа ее, ввел иглу. И тотчас же глаза девочки закрылись.
– Похоже, с большим пальцем ей придется расстаться, – сказал Майкл. – Есть и опасность заражения крови, если мы не поспешим. Эта ваша машина снаружи? Правительственная?
– Да.
– Тогда, пожалуй, не станем ждать скорую помощь. Моя машина нуждается в ремонте. Идемте, поможете мне. Делайте то, что я скажу, и ничего больше.
Кларк подошел к кушетке. Он был еще слишком молод, чтобы быть отцом, но более важной причиной, по которой он не заводил детей, был страх, который он чувствовал за своего не рожденного еще ребенка – как, впрочем, и за других детей.
Большой палец на ноге девочки был полностью отсечен от ступни. Майкл передал палец Кларку, пока сам возился с кровоточащей раной.