– Нет! Клянусь, я…
– Выворачивай карманы, княжна! – приказывает он, а я дёргаюсь как от удара.
Преодолев первую волну страха, злюсь, уверенная, что не брала ничего золотого. Я знаю правила и не стала бы так глупить. Демонстративно хлопаю себя по шее, показывая, что украшений нет. Единственное кольцо на пальце из яшмы и железа, его я осматриваю внимательнее, но в прошлый раз оно было на мне, и я спокойно вышла из леса. Хлопаю по пустым карманам сарафана, проверяю кафтан. Губы растягиваются в победной усмешке. Я готова бросить хлёсткий ответ колдуну в лицо, доказав, что он ошибся, но пальцы касаются чего-то странного в левом кармане. Шея сзади покрывается мурашками, когда я нащупываю прохладный металл. Достаю кольцо и с недоверием смотрю на его бледно-желтый цвет. Из головы исчезают все мысли, как бы я ни силилась подумать о том, откуда оно взялось.
Колдун шипит, выхватывает кольцо из моих пальцев и кидает в сторону ноябрьского леса с огромной силой. Кольцо исчезает так быстро в темнеющем небе, что я не сомневаюсь – он вышвырнул украшение за пределы зимы.
– Сама на себя беду навлекла, глупая княжна, – презрительно выплёвывает колдун.
– Но я не брала… – ошарашенно выдавливаю я. – Я не… Теперь я могу уйти? Ты же выкинул его?
– Не можешь. Ты отмечена золотом, звери тебя не выпустят, – раздражённо бросает тот, разворачивается и уходит на восток.
Вокруг потихоньку смеркается, голова гудит, и меня ещё пошатывает после пережитого, но я хватаю Ягодку под уздцы и устремляюсь за мужчиной.
– Что значит не выпустят?
– Ноябрьские твари нападают на всех, кто приносит подобные богатства на мои территории, а затем пытается уйти. Не пересечь ту часть леса, пока след золота на тебе.
– Как долго он на мне будет? И что за след золота? Может, мне руки помыть?
– Ага, – язвительно насмехается собеседник. – Не забудь одежду, в кармане которой принесла, снять и сжечь.
Я почти решаю уточнить, поможет ли это, но вовремя замечаю издёвку в его предложении.
– Это не поможет, да? – сдавленно осознаю я.
– Не поможет. Запах золотого металла на тебе слабый, но есть. Он сам сойдёт через какое-то время. Год, может, полгода, если повезёт.
– Полгода?! – я спотыкаюсь о корень, спрятанный под снегом, и опять чуть не падаю. – Что же мне делать?
Медленно осознаю весь ужас сложившейся ситуации. Еды у меня в сумке на один раз, одежда мокрая и грязная, а другой нет. Лицо болит от холода, кожа на руках покрасневшая, да и всё тело потряхивает от озноба. Я не знаю, как выжить на таком морозе, где достать еду и есть ли тут хоть что-нибудь помимо ягод. Я не продержусь здесь и недели, не говоря уже о шести месяцах.
На последней мысли надежда расцветает в моей груди, а на губах мелькает улыбка. Однако это чувство исчезает, когда я вспоминаю кольца на пальцах сестёр и их внезапные объятия. Горечь расползается, отравляя сознание. Я останавливаюсь, напуганная мыслью, что они были настолько жестоки и подложили мне кольцо, зная, что в лес с золотом нельзя. Глаза щиплют предательские слёзы, но я зажмуриваюсь, с силой встряхиваю головой, стремясь выкинуть ядовитую идею из головы, но та накрепко поселилась в моём сознании. Я не хочу об этом думать.
– Не отставай, если не желаешь спать на снегу, – громко говорит колдун, не оборачиваясь.
Он ушёл далеко вперёд, и его фигура едва различима среди усыпанных снегом елей, чьи ветви почти касаются земли. Я тороплюсь следом, стараясь как можно быстрее переставлять ноги. Сапоги давно промокли, а влажная от крови одежда холодит тело, меня так сильно трясёт, что я непроизвольно стучу зубами.