– Не сбежал, – согласился Тао.
– Этот идиот всё-таки ушёл в пещеры, хотя я просил его этого не делать.
– Просил, – повторил хранитель Востока, а я передразнил его кривую улыбку.
– Поддерживаешь его решение?
– Немного. Ведь ты нас не спрашивал, согласны ли мы на твой поединок с Пятым Драконом один на один. Напомнить, что мы о нём подумали?
– Обойдусь.
– Мы подумали, что решиться на подобное дерьмо ты мог только в результате серьёзного удара головой, – проигнорировал моё желание Тао.
– Ты стал много ругаться после долгого времени в компании Калида, – заметил я, но губы сами собой дрогнули в улыбке.
Раньше Тао был до тошноты правильным, даже чопорным. Хотя Калид до общения со мной, Ришей и Ашарин был и вовсе молчаливым.
– Твоих идей наслушаешься, ещё и не так заговоришь, – парировал тот без стеснения.
– Уже ничего не изменить. – Я потёр пальцами переносицу, ночь была напряжённой, я с трудом уснул. – Хоть ты не вмешивайся.
– Не стану, я знаю, что значит держать слово. Ты сам связал себе руки подобным образом, – хранитель Востока не упустил возможности напомнить мне о том, что ему не нравится план.
Необходимо было вынудить Пятого Дракона выйти. Три дня мы на границе Шилина. Люди умирали с обеих сторон, город сильнее пострадал из-за сработавшей взрывчатки, моих молний и пожаров. Такими темпами будет нечего отвоёвывать, от Шилина останутся одни руины. Однако это волновало лишь нас, Эйдену плевать на людей, что на кхоринцев, что на эвирцев. Он просто наблюдал за сражениями, дожидаясь, пока моё терпение лопнет. Так и случилось.
Поединок всё решит.
Он с самого начала меня на него провоцировал.
Лучшим моим вариантом будет ранить Эйдена, но не смертельно, подавить любое его сопротивление. Но если всё пойдёт не по плану, то я готов его убить. При таком раскладе мы вновь будем как на пороховой бочке, дожидаться возвращения души Пятого Дракона в теле другого человека. И никто из нас не способен предугадать: найдёт он нового хранителя за минуты или годы. Мы никогда не сможем жить спокойно.
Тао ушёл. Я проверил одежду, потуже закрепил наручи и собрал волосы. На несколько мгновений сжал свою янтарную подвеску, размышляя, стоит ли её снять. Я сожалел, что не оставил её Ашарин в качестве памятного подарка, но от подобного жеста она бы пришла в негодование, обвинив меня в отсутствии веры.
Но они все не правы. Я верю в себя и планирую победить любой ценой. В конце концов, я не выполнил свой долг, когда должен был защитить учеников храма, но теперь обязан вернуть его нам. Вернуть дом, где Ашарин хотела жить, сняв с себя ответственность двойника.
Откинув полог шатра, я вышел наружу. Солнце уже встало, лагерь полностью приготовился к вероятному сражению. Мы расположились на возвышении, чтобы иметь возможность видеть не только большую часть своей армии, но и вражеские отряды. Я посмотрел на прибывших для поединка эвирцев вдалеке, надеясь, что смогу разглядеть бродящего там Эйдена, но не нашёл. Эвирцы выглядели воодушевлёнными.