Велга тоже глотала кусок за куском, как вдруг столкнулась взглядом с Мельцей. Чародейка смотрела на неё с умилением, с каким матери смотрят на своих несмышлёных детей, и сразу стало неловко от того, какой нелепой она, верно, казалась. Велга прикрыла рот рукой, стряхивая крошки с губ и подбородка. Матушка отчитывала бы её за такое ещё несколько дней, а нянюшка и вовсе дала бы подзатыльник.
– Извини, – пробормотала Велга, пряча глаза.
– За что, котёнок? Радостно смотреть, как ты кушаешь…
Но доесть Велга не смогла: Мишка, воспользовавшись её растерянностью, вырвал остатки лепёшки и засунул в пасть.
Мельця неторопливо пошла дальше по торговым рядам. Чародейка двигалась легко, ловко уворачивалась от прохожих, а Велга, не привыкшая к такой толпе, едва поспевала за ней. Людей было слишком много, и лица были чужие, и голоса грубые, и язык незнакомый. Голова кружилась, и потеряться в толпе оказалось легче лёгкого.
– Ай! – сзади Велгу толкнули.
Она едва не упала и задела тучную бабу. Та отпихнула её корзиной, и Велга, всё пытаясь уберечь от ударов Мишку, отшатнулась и устояла на ногах.
– Не зевай, Вильха, – рядом точно из-под земли выросла Мельця, звеня бубенцами. – И работай локтями.
– Но…
– Толкай их, не жалей. Им не убудет.
Схватившись за краешек её пояса, Велга пошла следом.
– Куда мы?
– Поискать что-нибудь…
Чего-нибудь на Торговых рядах было много, да только всё было не то. После многообразия Старгорода, куда товар везли со всех краёв света, захудалый Щиж вряд ли мог удивить. Сюда купцы заглядывали редко, а те, кто и бывал, судя по товарам, привозили самое необходимое. В Щиже, кажется, не знали богатств и ценили то, что могло пригодиться в хозяйстве. Ни тебе троутоского шёлка, ни лойтурских поющих коробков, ни драгоценных украшений из Вольных городов, ни даже скренорских костяных кинжалов. Из украшений для местных красавиц нашлись только уродливые латунные ящерицы. Их в Щиже изображали на всём: на обручьях, на очельях, на гривнах и височных кольцах.
– Они…
– Да, – кивнула Мельця.
Снизу, откуда-то из-под рёбер, карабкался леденящий, душащий ужас, он потянулся липкими лапами к горлу, но Велга не успела даже пискнуть, как вдруг перелив струн заставил её оглянуться.
Народ загудел, закрутил головами, а откуда-то со стороны раздался звонкий, чистый голосок:
– Девушка? – Велга удивлённо оглянулась на Мельцу. – Это что, девушка поёт?
Она часто бывала на праздниках и гуляньях, её отец и сам нередко приглашал гусляров в свой дворец. Кажется, однажды Велга даже слышала выступления Вадзима. Но ни разу ей не встречались девушки-гусляры. И не она одна была поражена: народ вокруг заволновался, и все потянулись к зданию, видимо, корчмы. На двери висела вывеска с кружкой, через край которой переливалась пивная пена. А на ящике рядом со входом сидела невысокая девушка со светлыми косичками.
ebooksa