Посмотри, наш сад погибает

– Не подходи!

Как ни удивительно, чудовище послушалось её.

– Будь по-твоему, – он поднял руки, показывая ладони. – Но позволь мне остаться.

– Что? Уходи прочь. Ты… это был ты! В саду. Я видела, как ты убил Муху.

– Кого?.. – он нахмурился. – Я и вправду был вчера в саду, княжна. Я пришёл спасти тебя по приказу твоего жениха.

– Но я видела… как ты… матушку…

– Там было много людей, княжна, и много скренорцев. Меня часто принимают за лойтурца или скренорца из-за волос, но… зачем мне трогать госпожу Осне?

Зверь оглянулся по сторонам, прислушиваясь к ночи.

– Я буду неподалёку, – пообещал он, бросая равнодушный взгляд. – Не забывай менять свечи.

Только теперь Велга заметила, что свечи на могилах почти прогорели. Она подскочила, поспешила заменить, а когда снова огляделась, незнакомец уже пропал.

Но теперь роща наполнилась тревогой. И в каждом шорохе, в каждом птичьем возгласе Велга слышала топот скренорских сапог. Как она ни старалась не думать, но мысли кружили в голове беспокойным роем, а сердце бешено колотилось.

Рядом ли Инглайв? Нашёл ли он уже её? А тот, второй? Где он теперь? Велга до рези в глазах вглядывалась в темноту, но роща надёжно скрывала кладбище от города, как и весь остальной мир от Велги.

И лишь на рассвете, когда мир посветлел и запестрел тусклыми красками, она заметила его: белый зверь сидел под деревом у дороги, там, где прошлым вечером остановилась повозка князя. Он, кажется, спал, но стоило раздаться скрипу колёс, резко вскочил и скрылся в стороне за кустами.

Велгу бил озноб, когда она ступала к повозке. Её ждала мрачная Тихона.

– Жива? – спросила она недовольно, будто надеялась на другой исход.

Велга с Рыжей залезли в повозку, упали на лавку, и мир вокруг закружился. Напоследок, прежде чем совсем погрузиться в забытьё, Велга оглянулась на дорогу, убегавшую от кладбищенской рощи, и ей показалось, что она заметила мужчину с белыми волосами. Он смотрел ей вслед.

Днём она бредила, металась на смятых простынях. Тихона укрывала её мехами, но Велге всё равно было холодно, а по лицу тёк пот. Она пришла в себя лишь на закате. И поверила, что всё ей только привиделось: и ночь, проведённая на кладбище, и белый зверь, обещавший её спасти.

Но наступила вторая ночь. И снова князь проводил Велгу до самой рощи. И снова тётка отказалась ехать с ними.

– Поражаюсь твоей отваге, дитя. – Белозерский погладил её по плечу на прощание, и Велга едва сдержалась, чтобы не отпрянуть.

– Я вовсе не отважная, князь, – пролепетала она.